У женщин один принцип: любить нельзя использовать. А где ставить запятую — они сами решают (с)
В общем, оно честно отсмотрено до 16-й серии, но писать села ток ща, ибо наложилось всё вместе: и Джек— покоритель великанов, и Оз: Великий и Ужасный. Ну в сотый раз констатировать факт, что мы живём во времена фанфиков не буду. Ибо это уйдёт в другую ветку рассуждений. К тому же сказка, будучи изначально жанром устного народного творчества, — фанфикопорождающа. Так вот, фанфико-сказочный микс под названием Once Upon a Time становится всё унылее. И прогноз мой — вряд ли он перетечёт в третий сезон, ибо с трудом могу представить себе, что они там будут снимать. Хотя неиспоганенных сказок ещё немало. Но дальше, увы, оно обещает быть тока печальнее, сколько туда нового не всунь.
сина многа букфф, ИМХи и бреда
И беда, на мой взгляд, вот в чём. По сути, на свете нет ни одной детской сказки! Не верите — зайдите, почитайте возмущения Российской библиотечной ассоциации по поводу новейшей маркировки книг. Библиотекари в шоке! Причём, в глобальном таком! Ведь по новому книжному рейтингу даже всем известный «Колобок» должен маркироваться 16+! Чиновники, правда, вовремя опомнились и быстренько внесли поправочку, что, дескать, классику и литературу, выпущенную до 1991, не маркируем! И на том спасибо, а то б половина детских библиотек просто бы позакрывались.
Ну это присказка. Сама сказка в том, что тот же Ганс наш Христиан Андерсен возмущался, что он, мол-де, пишет сказки для взрослых, а их читают детям. И Шарль Перро. А братья Гримм так те вообще этнографами были, и сказка их прежде всего с этой точки зрения интересовала. Они, кстати, одни из отцов-основателей сравнительно-исторического метода исследования. Они вывели такие термины, как «бродячий сюжет» и «общий герой». Всё это изучается на филфаках и относится к категории «не для детских умов».
А вспомните, как заканчивались сказки? Правильно, добрым молодцам да красным девицам урок. То есть, целевая аудитория уже сразу определялась от 12+. Нет, детям, конечно, сказки рассказывать нужно и важно. Думаю объяснять почему — не стоит. Просто ребенок в сказке увидит, скорее всего, красивую историю, где возможно чудо, а вот «добрый молодец» да «красна девица» именно извлекут урок, считают направленный их возрасту смысловой код. И да — ребенок и подросток говорят на разных языках, иначе бы учёные не рассуждали о проблеме когнитивного диссонанса между разными возрастными группами.
Сказка — крайне сложный жанр. Она маленькая и огромная одновременно. Простая и доходчивая, и тут же — глубинно-философская. Многослойная, как матрёшка.
И большинстве сказок нет привычного и уже потребного нам, современным, конфликта. Потому что конфликт — это всегда противостояние. А сказки — о ужОс! — не о борьбе добра и зла. Они глубже, сакральнее, они родом из далёкого детства человечества, когда добро и зло были лишь сторонами одной медали. Они не боролись, они дополняли друг друга и являли сущность мира сего: в черном столько же белого, сколько в белом черного. Инь-Ян, капельками истин.
Ударюсь в лирические отступления: когда ты слышишь в киношных «Дозорах»: "... идёт война добра со злом", понимаешь, что будет совсем не про то, про что у Лукьяненко. Ибо, мля, у него же книга начинается словами: «Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света. Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Тьмы». Убейте меня, ну где тут борьба?
Давайте обратимся к примерам, чтобы не быть голословными. Где добро и зло в той же Русалочке? Сказка вообще не об этом, особенно, если взять настоящую адерсоновскую конецовку. И даже Снежная Королева не об этом. И Двенадцать лебедей. И многие-многие другие, разных авторов и народов.
Гы, народ. А если взять первоисточник Красной Шапочки, то там ваще НЦа-21:
Мать посылает дочь к бабушке с молоком и хлебом. Та встречает волка, рассказывает ему, куда идёт. Волк обгоняет девочку, убивает бабушку, готовит из её тела кушанье, а из крови — напиток, одевается в одежду бабушки и ложится в её кровать. Когда девочка приходит, волк предлагает ей поесть. Бабушкина кошка пытается предупредить девочку о том, что та ест останки бабушки, но волк кидает в кошку деревянными башмаками и убивает её. Потом волк предлагает девочке раздеться и лечь рядом с ним, а одежду бросить в огонь. Та так и делает и, улегшись рядом с волком, спрашивает, почему у него много волос, широкие плечи, длинные ногти, большие зубы. На последний вопрос волк отвечает: «Это чтобы поскорее съесть тебя, дитя моё!» и съедает девочку.
И тут ваще не про бобро и осло, а про то, что девочки ни в коем случае не должны раздеваться и ложиться в постель к незнакомым волкам! Ага, прям напомнило мне недавний спор о девочках, которые по доброй воле садятся в машину, полную подвыпивших парней, едущих на дачу догонятся, бухают с ними, а потом удивляются, что их изнасиловали!
У Перро Шапочку, кстати, тоже съедали. Вместе с бабулей. Дабы неповадно было доверяться первому встречному-поперечному. Да и мораль у него совсем другая — «...но всех волков опасней льстивый волк».
Здесь не просто волк плохой — ставим минусик, Шапочка хорошая — ставим плюсик. Здесь гораздо тоньше, социальнее, философичнее. Больше формулы плохой-хороший, не просто о зле, но и о ликах зла, к котором, кстати, относится не только лесть и умение манипулировать, но и та простота (а точнее, безмозглость), что хуже воровства.
Изначально, сказка была рассчитана на взрослых, которые, читая её детям, вместе осмыслят и извлекут урок. Но взрослые лукавы. Им уже не хочется назиданий. И они прибегают к любимому методу — лжи во спасение: мол, мы защищаем хрупкую десткую психику. От чего? От правды?
Сказка — это чудо. И оно происходит: переводчики, желая уберечь, приписывают хэппи-енд и вуаля — сказка лишается своей главной составляющей — мудрости.
Я была на редкость тупым ребенком, и никак не могла вникнуть в суть сказки Красная Шапочка: вернее, того её варианта, что преподносился и преподносится детям.
"Ну пошла она через лес к бабушке. Молодец. Ну встретила волка и разболтала ему военную тайну — дура. Но сожрал волк бабушку — плохо, но как-то бабулька и не очень-то активно сопротивлялась. Ну пришла Красная Шапочка и приняла волка за бабушку ..." —тут обычно пятилетняя я (мну раннее, и в пять лет уже читало само) останавливалась в размышлениях и спрашивала: «Ма, а разве красношапочкина бабушка так похожа на волка? Я бы свою бабушку с волком бы точно не перепутала!» — и думала дальше: ну сожрал волк дуру-красную-шапку — плохо, но так ей и надо, ибо дура (ага, мну росло кровожадным ребёнком), но тут пришли охотники и — пиф-паф-ой-ёй-ёй — волк повержен, бабушка и Шапка пляшут и счастливы. Но тут я впадала в ступор: зло наказано, но разве волк в данном контексте зло? Он хищник и ему положено жевать то, что само в зубы лезет. Разве быть столь доверчивой и "брать у встречного дяденьки конфетку" — это хорошо? Разве болтать с волком, пусть он и в бабушкином чепчике, — это хорошо? Привычная система ценностей "что такое хорошо, что такое плохо" давала сбой. И тогда я откладывала книжку с нелестным вердиктом: «Фу, глупая сказка». И мнения этого я придерживалась вплоть до колледжа, где в курсе зарубежки ознакомилась с первоначальным вариантом, и не только этой сказки. Блин, как же я была зла на тех, кто переделал концовки. Кто убил в сказке тот самый урок, который я должна была извлечь. Кто заставил меня в детстве считать себя глупой, потому что я не понимаю, о чём такая простая сказка!
И вот мы и имеем девочек, добровольно раздевающихся и ложащихся в кровать с широкоплечими волками. Им же взрослые не сказали, что это плохо. Они верят, что "придут охотники" и вовремя вызволят глупых их из жадных когтистых лап.
Ага, тут еще и Голливуд со своими супергероями и чёткой моделью "хорошо-плохо" и обязательным хэппи-ендом в конце. Все это отлично идёт с колой и поп-корном и не отягчает хрупкий детский мозг излишними знаниями о ликах зла и темной стороне добра. А мы и рады стараться — и давай подгонять свою маркировку литературы под поп-корновый стандарт, упрощать упрощённое до идиотизма.
Недавно зашла в детский магазин, взяла с полки Снежную королеву в новом перепрочтении 6+ и ужОс пробрал меня. Люди добрые, дивная притча о зеркале, была затолкана — вы не поверите! — в 10 предложений! Ага, я специально пересчитала, пока прифигевала от сего безобразия. И я бы не стало считать, если бы в тексте оказалась моя любимая фраза про то, что всё уродливое становилось ещё уродливее и гаже. Но её не было! Вроде бы она и не важна, ведь было же про то, что всё прекрасное становилось в нем уродливым и хватит, зачем травмировать детскую психику тем, что худшее становится ещё хуже. Но, блин, это же меняет смысл сказки! Полностью! Одна фраза!
Читать дальше я не стала, дабы свою психику не травмировать. Я не хочу сказку, в которой Снежная королева — злая, Герда — добрая, а Кай тоже добрый, только чуток сбился с пути. Пусть моя сказка — нежно любимая с детства — будет о другом: мудрее, глубже, грустнее, красивее, многАбуквенне, в конце концов!
Вот, а начала за здравие. Гы.
Кароч, вряд ли кактус догрызать буду, ибо нельзя метаться: или взрослый рейтинг и взрослое решение проблем, или детский — но тогда без взрослых проблем. И без санты-барбары.
И ещё подумалось — а ведь до перепрочитываться можно до такого АУ, что ау-ау!!!
За сим всё.
Простите за сумбур.
сина многа букфф, ИМХи и бреда
И беда, на мой взгляд, вот в чём. По сути, на свете нет ни одной детской сказки! Не верите — зайдите, почитайте возмущения Российской библиотечной ассоциации по поводу новейшей маркировки книг. Библиотекари в шоке! Причём, в глобальном таком! Ведь по новому книжному рейтингу даже всем известный «Колобок» должен маркироваться 16+! Чиновники, правда, вовремя опомнились и быстренько внесли поправочку, что, дескать, классику и литературу, выпущенную до 1991, не маркируем! И на том спасибо, а то б половина детских библиотек просто бы позакрывались.
Ну это присказка. Сама сказка в том, что тот же Ганс наш Христиан Андерсен возмущался, что он, мол-де, пишет сказки для взрослых, а их читают детям. И Шарль Перро. А братья Гримм так те вообще этнографами были, и сказка их прежде всего с этой точки зрения интересовала. Они, кстати, одни из отцов-основателей сравнительно-исторического метода исследования. Они вывели такие термины, как «бродячий сюжет» и «общий герой». Всё это изучается на филфаках и относится к категории «не для детских умов».
А вспомните, как заканчивались сказки? Правильно, добрым молодцам да красным девицам урок. То есть, целевая аудитория уже сразу определялась от 12+. Нет, детям, конечно, сказки рассказывать нужно и важно. Думаю объяснять почему — не стоит. Просто ребенок в сказке увидит, скорее всего, красивую историю, где возможно чудо, а вот «добрый молодец» да «красна девица» именно извлекут урок, считают направленный их возрасту смысловой код. И да — ребенок и подросток говорят на разных языках, иначе бы учёные не рассуждали о проблеме когнитивного диссонанса между разными возрастными группами.
Сказка — крайне сложный жанр. Она маленькая и огромная одновременно. Простая и доходчивая, и тут же — глубинно-философская. Многослойная, как матрёшка.
И большинстве сказок нет привычного и уже потребного нам, современным, конфликта. Потому что конфликт — это всегда противостояние. А сказки — о ужОс! — не о борьбе добра и зла. Они глубже, сакральнее, они родом из далёкого детства человечества, когда добро и зло были лишь сторонами одной медали. Они не боролись, они дополняли друг друга и являли сущность мира сего: в черном столько же белого, сколько в белом черного. Инь-Ян, капельками истин.
Ударюсь в лирические отступления: когда ты слышишь в киношных «Дозорах»: "... идёт война добра со злом", понимаешь, что будет совсем не про то, про что у Лукьяненко. Ибо, мля, у него же книга начинается словами: «Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света. Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Тьмы». Убейте меня, ну где тут борьба?
Давайте обратимся к примерам, чтобы не быть голословными. Где добро и зло в той же Русалочке? Сказка вообще не об этом, особенно, если взять настоящую адерсоновскую конецовку. И даже Снежная Королева не об этом. И Двенадцать лебедей. И многие-многие другие, разных авторов и народов.
Гы, народ. А если взять первоисточник Красной Шапочки, то там ваще НЦа-21:
Мать посылает дочь к бабушке с молоком и хлебом. Та встречает волка, рассказывает ему, куда идёт. Волк обгоняет девочку, убивает бабушку, готовит из её тела кушанье, а из крови — напиток, одевается в одежду бабушки и ложится в её кровать. Когда девочка приходит, волк предлагает ей поесть. Бабушкина кошка пытается предупредить девочку о том, что та ест останки бабушки, но волк кидает в кошку деревянными башмаками и убивает её. Потом волк предлагает девочке раздеться и лечь рядом с ним, а одежду бросить в огонь. Та так и делает и, улегшись рядом с волком, спрашивает, почему у него много волос, широкие плечи, длинные ногти, большие зубы. На последний вопрос волк отвечает: «Это чтобы поскорее съесть тебя, дитя моё!» и съедает девочку.
И тут ваще не про бобро и осло, а про то, что девочки ни в коем случае не должны раздеваться и ложиться в постель к незнакомым волкам! Ага, прям напомнило мне недавний спор о девочках, которые по доброй воле садятся в машину, полную подвыпивших парней, едущих на дачу догонятся, бухают с ними, а потом удивляются, что их изнасиловали!
У Перро Шапочку, кстати, тоже съедали. Вместе с бабулей. Дабы неповадно было доверяться первому встречному-поперечному. Да и мораль у него совсем другая — «...но всех волков опасней льстивый волк».
Здесь не просто волк плохой — ставим минусик, Шапочка хорошая — ставим плюсик. Здесь гораздо тоньше, социальнее, философичнее. Больше формулы плохой-хороший, не просто о зле, но и о ликах зла, к котором, кстати, относится не только лесть и умение манипулировать, но и та простота (а точнее, безмозглость), что хуже воровства.
Изначально, сказка была рассчитана на взрослых, которые, читая её детям, вместе осмыслят и извлекут урок. Но взрослые лукавы. Им уже не хочется назиданий. И они прибегают к любимому методу — лжи во спасение: мол, мы защищаем хрупкую десткую психику. От чего? От правды?
Сказка — это чудо. И оно происходит: переводчики, желая уберечь, приписывают хэппи-енд и вуаля — сказка лишается своей главной составляющей — мудрости.
Я была на редкость тупым ребенком, и никак не могла вникнуть в суть сказки Красная Шапочка: вернее, того её варианта, что преподносился и преподносится детям.
"Ну пошла она через лес к бабушке. Молодец. Ну встретила волка и разболтала ему военную тайну — дура. Но сожрал волк бабушку — плохо, но как-то бабулька и не очень-то активно сопротивлялась. Ну пришла Красная Шапочка и приняла волка за бабушку ..." —тут обычно пятилетняя я (мну раннее, и в пять лет уже читало само) останавливалась в размышлениях и спрашивала: «Ма, а разве красношапочкина бабушка так похожа на волка? Я бы свою бабушку с волком бы точно не перепутала!» — и думала дальше: ну сожрал волк дуру-красную-шапку — плохо, но так ей и надо, ибо дура (ага, мну росло кровожадным ребёнком), но тут пришли охотники и — пиф-паф-ой-ёй-ёй — волк повержен, бабушка и Шапка пляшут и счастливы. Но тут я впадала в ступор: зло наказано, но разве волк в данном контексте зло? Он хищник и ему положено жевать то, что само в зубы лезет. Разве быть столь доверчивой и "брать у встречного дяденьки конфетку" — это хорошо? Разве болтать с волком, пусть он и в бабушкином чепчике, — это хорошо? Привычная система ценностей "что такое хорошо, что такое плохо" давала сбой. И тогда я откладывала книжку с нелестным вердиктом: «Фу, глупая сказка». И мнения этого я придерживалась вплоть до колледжа, где в курсе зарубежки ознакомилась с первоначальным вариантом, и не только этой сказки. Блин, как же я была зла на тех, кто переделал концовки. Кто убил в сказке тот самый урок, который я должна была извлечь. Кто заставил меня в детстве считать себя глупой, потому что я не понимаю, о чём такая простая сказка!
И вот мы и имеем девочек, добровольно раздевающихся и ложащихся в кровать с широкоплечими волками. Им же взрослые не сказали, что это плохо. Они верят, что "придут охотники" и вовремя вызволят глупых их из жадных когтистых лап.
Ага, тут еще и Голливуд со своими супергероями и чёткой моделью "хорошо-плохо" и обязательным хэппи-ендом в конце. Все это отлично идёт с колой и поп-корном и не отягчает хрупкий детский мозг излишними знаниями о ликах зла и темной стороне добра. А мы и рады стараться — и давай подгонять свою маркировку литературы под поп-корновый стандарт, упрощать упрощённое до идиотизма.
Недавно зашла в детский магазин, взяла с полки Снежную королеву в новом перепрочтении 6+ и ужОс пробрал меня. Люди добрые, дивная притча о зеркале, была затолкана — вы не поверите! — в 10 предложений! Ага, я специально пересчитала, пока прифигевала от сего безобразия. И я бы не стало считать, если бы в тексте оказалась моя любимая фраза про то, что всё уродливое становилось ещё уродливее и гаже. Но её не было! Вроде бы она и не важна, ведь было же про то, что всё прекрасное становилось в нем уродливым и хватит, зачем травмировать детскую психику тем, что худшее становится ещё хуже. Но, блин, это же меняет смысл сказки! Полностью! Одна фраза!
Читать дальше я не стала, дабы свою психику не травмировать. Я не хочу сказку, в которой Снежная королева — злая, Герда — добрая, а Кай тоже добрый, только чуток сбился с пути. Пусть моя сказка — нежно любимая с детства — будет о другом: мудрее, глубже, грустнее, красивее, многАбуквенне, в конце концов!
Вот, а начала за здравие. Гы.
Кароч, вряд ли кактус догрызать буду, ибо нельзя метаться: или взрослый рейтинг и взрослое решение проблем, или детский — но тогда без взрослых проблем. И без санты-барбары.
И ещё подумалось — а ведь до перепрочитываться можно до такого АУ, что ау-ау!!!
За сим всё.
Простите за сумбур.
@темы: сериалы, накрыло, доперепрочитывались, One Piece
-
-
03.04.2013 в 16:40-
-
03.04.2013 в 19:51