Иллюстрация к Сказке...

Ааааааааааа,  Морвен, мать- наместница — ты чудесница!!! Ибо это красота невероятная))))Спасибище, нет слов описать, как я рада и благодарна))))) ибо! ИБО МОРВЕН ПОДАРИЛА МНЕ НЕСРАВНЕННУЮ КАРТИНКУ К СКАЗКЕ...

Итак, фонарщик Квикли и Гермиона, а вернее, как объяснила Морвен, все-все девочки, попавшие в эту сказку



*бегает по потолку в два раза быстрее*

@настроение: счастье-до-неба

@темы: подарки мне-мне-мне

---

Helgara, поздравляю :)

Солнца и улыбок

@темы: поздравлялка :)

---

Радуюсь, горжусь, прыгаю!!!!

*аааааааааааааааааааа, вопит, скачет и бегает по потолку* Я не верю, ущипните меня! Аааааааааааааа!!!! Да знаю я, что хвастаться грешно, но первым-то в жизни САСавским диплом можно же! Вот он!



Посмотреть/поздравить победителей можно вот здесь


Я люблю САС, Дракошу, Талишу и всех-всех кто живет на этом чудесном ресурсе, а вы разве не знали!?

Спасибо горячо уважаемой  Contessina за практически гамминг этого безобразия, спасибо любимой  Талина2010 за то, что пинала и подбадривала спасибо САС за то, что он есть)))) спасибо всем кто верил в меня и заставил меня поверить в себя и вообще, ГП-фандом рулит, и мы уже три года вместе

Итак,

Всем большим девочкам, отчаянно нуждающимся в чуде, посвящается

Сказка лунного света

Автор: Яся Белая
Бета:  Emeliya
Пейринг: СС/ГГ
Жанр: сказка
Рейтинг: PG
Дисклаймер: даже отдавать жалко
Саммари: Сказка — ложь, да в ней намек, красным девицам урок
Тип: гет
Комментарии:1. Флафф, AU, OOC; 2. Фанфик написан на конкурс «И пусть творится волшебство» на Семейных архивах Снейпов
Размер: мини
Статус: Закончен

сказка спряталась здесь

...Это Фея Стихов. И на флейте своей
Наколдует она вдохновенье тебе —
Очень тихую песнь... Ты прислушайся к ней!
И пером воплоти — на бумажном листе...

Сиротливый листок — в оттиск грёз преврати.
Лучик солнца шальной, и пыльцы звёздной горсть —
Искрометьем в эфирные строки вплети...
Фея смолкла?... Бывает. Но свиток — не брось!

Упорхнёт волшебство — не грусти, не зови.
Ибо рядом оно... У него — лик Любви.
Чары вновь обретёшь — в свете любящих глаз.

Ты не верь тем, кто скажет, что фея — лишь миф!
Но мечты тонкий шёлк — вышей жемчугом рифм;
Или вязью — душою услышанных фраз...
© GalaXY Hunter

Комнаты под крышей всегда полны загадок. Особенно те, что находятся в старинных домах. В них пушисты шорохи, задумчива паутина, игривы лунные зайчики. Здесь хочется ходить на цыпочках и не вытирать пыль. Потому что на ней порой можно прочесть письмена, оставленные чьими-то шустрыми лапками. В таких комнатах живут сказки.

Но она уже большая девочка и давным-давно не верит в сказки. И в чудеса. И профессия у нее самая обычная — юрист. Однако с этим домом определенно что-то не так. И с этим сундуком. И даже вон с той лилией, которая сейчас светится, будто в нее вкрутили лампочку. А тронешь — звенит серебристо, словно смеется. И невозможно не улыбаться. А еще с вот этим платьем из тонкой серебристой материи, водопадом струящейся между пальцами. И с этой тетрадкой, на обложке которой красуется надпись «Совсем другая история», а листы — хрустят чистотой…

Подумать только, а ведь всего месяц назад она совсем ничего не знала об этом доме…

… После развода с Роном Гермиона с особым рвением ушла в работу. Она и раньше работала без отпусков и сверхурочно. Заполняла пустоту дней. Латала одиночество: детей не было, Рон пропадал на соревнованиях и тренировках. А когда развелись — мир не рухнул. Его просто не стало. Совсем…

Однажды она проснулась от назойливого стука. Как оказалось, в окно тарабанил министерский филин. Птица бросила заспанной Гермионе внушительный свиток и, не отведав предложенного угощения, унеслась прочь. Однако педантичная правозащитница даже ради такого странного события не отступила от своих привычек: сначала кофе, а потом дела. И только после завтрака села за чтение. Гербовая бумага гласила, что госпожа Фризелла Мельбрук, известная на всю магическую Британию своими эксцентричными выходками, несколько дней назад почила в бозе. Но удивило Гермиону вовсе не это — почтенная леди ведь была в годах — а то, что в письме, путем долгих и весьма туманных рассуждений доказывалось далекое родство досточтимой Фризеллы и семейства Грейнджер. Однако сколь не обтекаемы были приводимые факты, их оказалось достаточно, чтобы составить завещание, в котором все движимое и недвижимое имущество отписывалось Гермионе. Как выяснилось, мисс Грейнджер доводилась усопшей волшебнице троюродной внучатой племянницей.

Послание по кругу упало на пол, но молодая ведьма этого даже не заметила. Она недоуменно смотрела перед собой, комкая ткань шелкового халата.

А за окном, которое она так и не закрыла, призывно махала зеленым платком весна. Застенчиво улыбались фиалки и примулы. Исполнял что-то бравурное птичий оркестр.

И тогда Гермиона проснулась по-настоящему. И поняла: ей совсем не хочется в душный кабинет к занудным папкам с делами. А хочется детства и качелей. И смеяться, шлепая по лужам, разомлевшим от купающегося в них солнца…

И через три дня, наспех уладив возникшие на работе сложности, она села в поезд до города N***.



***


Поместье встречает ее жалобами поломанных ставен и буйством заросшего сада… Но больше никто встречать не торопится, хотя, если верить письму, в имении есть прислуга. Фыркнув и поудобнее перехватив ручку дорожного саквояжа, Гермиона решительным шагом направляется в дом.

Крытая веранда заставлена колченогой пузатой мебелью. Замасленная бахрома штор напоминает сосульки. И среди этого пыльно-паутинного великолепия возле низенького столика орехового дерева в стареньком кресле-качалке сидит… гном. Нет, не садовый, похожий на картофелину. А настоящий, вроде тех, что рисуют в детских книжках — в красном колпачке, очках, деревянных башмаках и с окладистой бородкой. Сидит себе и читает газету. Обычную, магловскую, кажется, «Дейли Телеграф». И не замечает ничего вокруг. И только когда Гермиона демонстративно прокашливается, он лениво отрывается о чтения.

— А вот и вы! Замечательно! Ваша комната направо по коридору. И отпустите вы чемодан. Ну же.

Ее рот открывается самопроизвольно, и багаж сам выпадает из рук, но не на пол, а … повисает в воздухе. Покачавшись пару мгновений на воздушных струях, чемодан трогается в путь. Теперь ей приходится бежать следом.

Комната более чем уютна: бежево-зеленая и залитая светом. Ветер швыряет в распахнутое окно ароматы цветущего сада. Слышится птичий гомон. Она раздвигает шторы, запуская в комнату целую стайку солнечных зайчиков и с наслаждением, раскидывая руки и смеясь, падает на отменно взбитую перину. И злость на невежливого коротышку тут же улетучивается.


***

В этот раз она вбегает в гостиную едва ли не вприпрыжку. Гном смотрит одобрительно:

— Освоились. Вот и чудесно, — он улыбается по-старчески добро, щуря глаза. — Ах, простите великодушно, забыл представиться: … — и следует что-то гортанное, рычащее и труднопроизносимое… — к вашим услугам. — Но говорун тут же одергивает себя, увидев ее растерянность: — Извините, милочка, склероз. Это ж на гномьем. Для вас я Грэмул. Просто Грэмул — у гномов нет фамилий. Я — здешний домоуправ, — гном кланяется, и помпон его колпака метет пол.

— Отрадно встретить такую учтивость в простом… сельском жителе, — Гермиона улыбается и делает книксен.

— О, что вы, — отмахивается он. — Ненужно формальностей. А теперь нам пора под яблоню.

— Под яблоню?

— Ну да, чего вы удивляетесь. Хозяйка всегда пила чай в беседке под яблоней. Это замечательно и полезно к тому же. И еще! Вы должны, нет, просто обязаны попробовать эльфийский ягодный джем. Уверяю, ничего вкуснее вы не ели! — частит он и тащит ее за собой.

Только сейчас Гермиона видит это место по-настоящему. По дорожке туда-сюда снуют деловитые крохотные создания, одни с садовыми тележками, груженными дерном, другие с какой-то утварью. Под раскидистыми кустиками цветущей земляники пьют эль леприконы. Над лохматыми зонтиками первоцветов порхают легкокрылые эльфы. И — хотя совсем не сезон — в искрящуюся гладь пруда глядятся бутоны кувшинок.

— Великолепно! — ей хочется скакать на одной ножке, кричать нелепости птицам и хохотать звонче подснежников.

А старый провожатый лишь улыбается с лукавинкой:

— Вам еще многое предстоит узнать, дорогая.

В беседке уже накрыт ажурной скатертью стол. Над чашками с красными горошинами клубится парок. Чай — Гермиона принюхивается — травяной, душистый. А эльфийский джем! М-м-м!

— Вы еще масло попробуйте. Оно у нас особенное — из пчелиного молочка.

Так за угощением и беседой о несовершенстве магического законодательства неслышно приходит вечер. И все вокруг на миг замирает — будто застывает в почтении. А потом — сад наполняет тихая мелодия.

— Кто это поет?

Грэмул сосредоточенно прислушивается и забывает ответить. Его глаза подергиваются флёром мечтательности.

— Вы знаете, почему водяные лилии иначе называют нимфеями? — наконец, произносит он.

— Нет, — растерянно признается она, судорожно вспоминая школьный курс травологии. Размышлять непросто — мысли окутывает нега бездумия.

Он встает и протягивает ей руку:

— Идемте.

***

Кувшинки распускаются словно с неохотой. Белые, полупрозрачные, будто подсвеченные изнутри, лепестки медленно клонятся к воде. Каждый, как на незримой нитке, увлекает за собой следующий. И вот уже взгляду доступно золото тычинок. Но что это? Ах!

Среди золотистой пыльцы, поджав коленки, спит крохотное создание с радужными стрекозьими крылышками. Но едва лунный зайчик касается его своей светящейся лапой, как существо просыпается, потягивается и вспархивает вверх. Одно, второе, третье…

— Лунные феи, — поясняет Грэмул. — Они живут, пока светит луна. А с утренней зарей рассыпаются серебряной пылью, чтобы следующей ночью родиться вновь.

Гермиона завороженно смотрит, как над зеркалом воды, отбрасывая блики, кружат в неведомом танце феи. Их нежные песни наполняют душу радостью и чем-то космическим.

— Я словно в сказке! — невольно ахает она.

— Нет, еще нет, — многозначительно поднимает палец ее собеседник. — Сказки здесь сбываются, но сначала вы должны их придумать.

— Я!? Сказки?! Боюсь, я для этого слишком рациональна.

— Посмотрим, — подмигивает Грэмул и кричит в темноту: — Квикли, где мой светлячковый фонарь?

Из зарослей осоки выскакивает зеленый коротышка, похожий на жабу. В зеленых фраке и цилиндре.

— Наш фонарщик, — представляет Грэмул. — Любит рассказывать, что он — заколдованный принц, и поцелуй прекрасной леди вернет его в прежнее состояние. Не верьте.

Квикли бросает на дворецкого недовольный взгляд. Получается немного комично. Ведь у малютки-фонарщика — отмечает Гермиона — глаза навыкате и не моргают. Квикли ставит на лист нимфеи миниатюрный фонарь, в котором уже заключен светлячок, подносит к губам гармонику и начинает заунывный концерт. Феи смеются над ним и бросают в горе-оркестранта пригоршни лунного света. Но жучкам с блестящим брюшком мелодия, похоже, по нраву: один за другим они залетают в фонарную дверку. Светильник подрастает и воспаряет над водой.

— Готово, — квакает Квикли и скрывается в осоке.

— Веди нас, фонарь, — командует Грэмул, и их необычный источник света трогается в путь.

Гермиона позволяет себя увести, и не помнит, очарованная сказками ночи, как попадает домой.

— Вам наверх, — говорит Грэмул, передавая ей фонарь, — там всего одна дверь, не ошибетесь. Найдите тетрадь, успейте до полуночи, — и слегка подталкивая сзади: — Ну, идите же…

Деревянные ступени стонут под ногами. По стенам прыгают тени. С ручки двери скалится неведомый Тваристике зверь. Но и в неровном мерцании светлячков заметно — грозный: тронь — укусит.

Больно надо!

— Алохомора! — и дверь недовольно отодвигается.

Первым в комнату проскальзывает фонарь, обезоруживая призраков ярким светом. Чердак, как обычно, завален чем угодно: как тут найдешь какую-то там тетрадь?! Взгляд скользит по пыльным полкам шкафов, где дремлют всевозможные банки, колбы, реторты. По развалам книг. По картинам, чьи рамки стыдятся облезлой позолоты. И выхватывает из сумерек нечто большое и округлое. Сундук! Ну конечно! Отсюда и начнем искать.

Это так заманчиво — рыться в старинном сундуке.

Но странный шорох со стороны заваленного свитками стола заставляет насторожиться и крепче сжать палочку в кармане. Но через секунду ведьма уже смеется над собой: вот же дурёха, это лилия, ярко-красная. Мерцательная. Очень редкий вид. Даже в хогвартских оранжереях таких не было. А тут вот есть. Растет себе на заваленном хламом чердаке. Красноватые отблески цветка и зеленоватый свет фонаря окрашивают пляску теней в бурый.

Гермиона без труда находит тетрадь. А еще — вечернее платье, и не может отказать себе в удовольствии примерить его. Ткань струится и серебрится, обтекая фигуру. И кажется, за спиной вырастают крылья. Радужные. Стрекозьи. И нити лунной пряжи путаются в волосах.

Она еще раз оглядывает комнату: стол со свитками, стул, лилия — настольная лампа. А вот и письменные принадлежности. А в руках — тетрадь, чьи странички будто шепчут: «Напиши».

Гермиона принимает игру. Садится к столу, макает в голубовато-сиреневые чернила перо и, прикусив его кончик, задумывается.

Совсем другая история, говорите! А почему бы и нет. И улыбнувшись своим мыслям, начинает писать, не замечая, как меняется мир…


***

Мужчина останавливается в дверях и любуется картиной: удобно устроившись на кипе бумаг, посапывает его жена. В ее пышных, разметавшихся по столешнице волосах скачут взапуски алые блики Мерцательной лилии, зеленые отблески Светлячкового фонаря и серебряные отсветы заглядывающей в окно луны. И нет никакого желания ворчать за то, что опять засиделась допоздна. Есть другие желания…

Он подходит неслышно и аккуратно, чтобы не разбудить, вытаскивает из-под щеки лист пергамента.

«Правовые основы взаимодействия с лунными феями».

Миссис Снейп, вы и в декретном отпуске не можете не думать о работе!

Журит про себя, нежно улыбается и бережно берет на руки. Несет в спальню, стараясь не скрипеть половицами.

***


Старый гном, дремавший в кресле у камина, вскидывается от звука, похожего на хлопанье крыльев: у его носа трепещет страничками тетрадка.

— Грэмул, открой окно, — говорит обворожительная пожилая дама с портрета на стене.

— Но, госпожа Фризелла, она же улетит?

— Конечно, Грэмул, ведь на свете еще так много девочек, которые перестали верить в сказки.

Гном кивает, распахивает окно, и непоседливая тетрадка устремляется прямо в диск ночного светила.

А Фризелла, перемигнувшись с Грэмулом, произносит, словно для шаловливых лунных зайчиков:

— Вот так, и пусть творится волшебство!


***

А утром будет май, зацветет яблоня и начнется чья-то еще, но уже совсем другая история.

запись создана: 22.04.2010 в 15:55

@настроение: сказачное

@темы: ГП, снейджер, фанфики

---

Emeliya, велком любмой беточке :)

Очень рада видеть у себя в дайрике. Надеюсь, в дупле сумасшедшей Белки будет хоть что интересное Ну и картиночку
приветственную

@темы: приветики

---

Любовные отношения в средневековой Японии

Еще статейка, ежели кому любопытно. Я так с большим прочла

Представления об «идеальных» отношениях между мужчиной и женщиной в эпоху Хэйан

Автор:

Татьяна Новосельцева

Татьяна Новосельцева

Разнообразные представления об определениях мужчины и женщины, различиях между женственностью и мужественностью существуют одновременно, приобретая большую или меньшую значимость; их соединяют, соотносят друг с другом, чтобы через различия между полами дать характеристики человека вообще

Разнообразные представления об определениях мужчины и женщины, различиях между женственностью и мужественностью существуют одновременно, приобретая большую или меньшую значимость; их соединяют, соотносят друг с другом, чтобы через различия между полами дать характеристики человека вообще.

Японцы избегают судить о поступках и характере человека в целом, а делят его поведение на изолированные области, в каждой из которых существуют свои законы, собственный моральный кодекс. Вместо того, чтобы делить поступки на правильные и неправильные, японец оценивает их как подобающие и неподобающие: “Всему свое место”. Универсальных мерок не существует: поведение, допустимое в одном случае, не может быть оправдано в другом.

В эпоху Хэйан совместное проживание и моногамия были редкими исключениями; в такой чрезмерной привязанности сквозило нечто от вызова общественным нормам, если только отсутствие нескольких жен не объяснялось материальными факторами – скудостью средств и низким происхождением. Что касается людей благородных, их социальный статус буквально требовал от них «общественно-приемлемого поведения» в сфере нежных чувств. К женщинам установления законов и морали были несколько более требовательны, поскольку общепринятый идеал предписывал женщине быть верной. Однако на практике многих дам посещало более одного кавалера, и при соблюдении ими приличий – выраженных не столько в этических, сколько в эстетических нормах – окружающие охотно «глохли и слепли». Обстоятельство немаловажное – если учесть предметно-бытовую среду, в которой развивались любовные и супружеские отношения хэйанских аристократов. Как описывалось уже в главе «Физическое окружение», одноэтажные павильоны домов-усадеб, связанные друг с другом галереями-переходами, имели внутри практически единое зальное помещение, окруженное галереями под длинными скатами крыши. Роль наружных стен играли деревянные решетки, верхняя часть которых поднималась днем, особенно в жару. Практически, только занавеси, поднимавшиеся кверху в знойные дни, укрывали обитателей от нескромных взглядов. Внутреннее пространство разделялось ширмами и экранами из расписного шелка или бумаги. Вся бытовая жизнь происходила практически на виду и на слуху обитателей дома, включая целый штат прислужниц и других многочисленных слуг(1). Решением проблемы интимной жизни в условиях публичности стала предельная эстетизация этой стороны действительности – тенденция, общая для всей хэйанской культуры.

Поведение мужчины и женщины должно напоминать красивый ритуал, где нет места неверному движению, способному разрушить очарование и волшебство момента. Но при этом все должно быть предельно естественно. Игра в любовь велась грациозно, по всем правилам этикета, и религиозно окрашивалась смиряющим верованием в быстротечность земного бытия. Здесь не решают «все раз и навсегда», тем более не идет речь об «окончательном обладании». Любовь – это не порыв к растворению в любимом существе, но влечение, тяготение и томление, разрешаемые встречей и интимной близостью.

Ожидание таит в себе предвкушение будущего наслаждения. Чувства, заставляющие «сердце сильнее биться» (2):

«Ночью, когда ждешь своего возлюбленного, каждый легкий звук заставляет тебя вздрагивать: шелест дождя или шорох ветра» (3).

Момент встречи – самый прекрасный. Жесты, звуки, движения – все должно быть исполнено легкой небрежности, нельзя портить встречу излишней манерностью. Без искренности, подразумевающей теплый отклик, нет доверительных отношений между мужчиной и женщиной:

«Право, сколь отрадной была бы их встреча, когда б он мог поведать ей о недавнем путешествии в горы, высказать свои мысли и чувства в полной уверенности, что она отзовется на них с теплым участием… Но, увы, в целом свете не было женщины чопорнее. В каждом движении ее проглядывала принужденность…» (4)

Приходя к женщине, следовало соблюдать предельную осторожность, стараясь ничем не привлечь внимания дворни. Вот как об этом пишет придворная дама и великолепная писательница Сэй Сёнагон:

«Спрячешь с большим риском кого-нибудь там, где быть ему не дозволено, а он уснул и храпит!

Принимаешь тайком возлюбленного, а он явился в высокой шапке! Хотел пробраться незамеченным, и вдруг шапка за что-то зацепилась и громко шуршит.

Мужчина рывком перебрасывает себе через голову висящую у входа плетеную штору – и она отчаянно шелестит. Если это тяжелая штора из бамбуковых палочек, то еще хуже! Нижний край ее упадет на пол с громким стуком. А ведь, кажется, нетрудное дело – поднять штору беззвучно.

Зачем с силой толкать скользящую дверь? Ведь она сдвинется бесшумно, стоит только чуть-чуть ее приподнять. Даже легкие сёдзи издадут громкий скрип, если их неумело толкать и дергать. До чего же неприятно!» (5)

Нарушение подобных эстетических норм приводило к тому, что человек оказывался в нелепом, смешном положении. Здесь не было какого-либо морального осуждения. Чем выше происхождение человека, тем утонченнее и изысканнее должно быть его поведение. Несоблюдение приличий свидетельствовало лишь об отсутствии должного воспитания у кавалера. Неосторожное поведение мужчины оскорбляет его возлюбленную, потому что воспринимается как пренебрежение к ней. Может даже быть расценено как отношение к человеку более низкого социального статуса. С другой стороны, к женщине тоже предъявлялись высокие требования относительно ее поведения. Кроме того, о ней судили по ее окружению: прислужницы благородной дамы не могут быть дурно воспитаны, они представляют госпожу, так как сама она практически никогда не показывается на глаза посторонним людям, тем более мужчинам.

«…Поэтому Гэндзи так и не сумел удовлетворить своего любопытства, и пришлось ему ограничиться созерцанием четырех или пяти прислужниц, которые, сидя поодаль, ели что-то крайне непривлекательное и жалкое, хотя и поданное на китайском фарфоре изысканно зеленоватого оттенка. Другие сидели в углу, дрожа от холода, их когда-то белые платья были немыслимо засалены, а привязанные сзади к поясу грязные платки сибира придавали еще более отталкивающий вид их и без того безобразным фигурам. Тем не менее в прическах у них, как полагается, торчали гребни, правда готовые того и гляди выпасть… Он и представить себе не мог, что подобные особы могут входить в свиту благородной девицы» (6)

В эпоху Хэйан в первую очередь судили по внешнему облику, который был отражением внутреннего благородства человека. Но надо уточнить, что под внешним обличием понималась не физическая красота, а «оболочка» человека: одежда, обстановка его покоев, предметы – например, веер. Физическая же красота почиталась даром свыше, она свидетельствовала об исключительной одаренности человека. Красота требовала соответствия ей. Красивый человек не мог небрежно и безвкусно одеваться или вести себя неподобающим образом. Это было аксиомой, иначе не могло быть – таково было восприятие физической красоты в среде хэйанской аристократии. Но физическая красота дана не всем, а поэтому ее место может быть восполнено воспитанием. Оно включало в себя и умение подбирать цвета одежды, вести беседу, слагать стихи, играть на музыкальных инструментах, чувствовать настроение собеседника. Для женщины это было самым главным, ведь практически всю свою жизнь она проводила, будучи скрытой от взглядов ширмами и занавесями. Мужчина судил о ней по ее голосу, почерку, умению сложить изящное стихотворение, дать уместный ответ.

Но как же потенциальный жених или возлюбленный мог увидеть свою избранницу? “Подглядывание” (“каймами”) – одна из первых стадий сближения. Подглядывать можно было с улицы, если ты не имел доступа в дом, или из сада, если ты был в близких отношениях с хозяином. Поскольку во внутренних помещениях царил обычно полумрак и они были закрыты внешними занавесями, увидеть удавалось лишь смутные очертания фигуры, да и это в лучшем случае. Хорошая возможность для мужчин представлялась на синтоистских и буддистских праздниках, когда женщины отправлялись взглянуть на торжественную процессию из повозки. Поклонник мог заметить разноцветный надушенный рукав, а иногда даже разглядеть лицо женщины. “Исэ-моногатари” – своеобразный учебник стихосложения и куртуазности эпохи Хэйан – рассказывает о таком способе знакомства:

«В давние времена, в день состязаний на ристалище правой гвардии, в стоящем напротив экипаже, из-под нижней занавески слегка виднелось лицо дамы, и кавалер, в чине тюдзё бывший, так сложил:

“Не вижу” тебя – не скажу,
и “вижу” сказать не могу...
Придется бесплодно весь день
в тоскливых мечтах провести мне
с любовью к тебе...”

А дама в ответ:

“Знаешь, кто я, иль нет,-
зачем же тут бесплодно –
так различать?
Любовь одна должна служить
верным руководством!”

Впоследствии он узнал, кто она» (7)

Если у мужчины возникало желание добиться большего то, как уже говорилось, он стремился завязать знакомство с кем-нибудь из прислужниц девушки, которые, как правило, выступали в роли посредниц между своей госпожой и внешним миром. Заручившись поддержкой прислужницы, мужчина передавал своей избраннице письмо, в которое обязательно входило пятистрочное стихотворение-танка, рассказывающее о чувствах поклонника. Например, такое:

Лишь речи о тебе
Заслышу я, моя кукушка,
Так грустно делается мне...
О, как мечтаю я сердечный
С тобою разговор вести! (8)

Письма поклонников обсуждались родственниками девушки и прислуживающими ей дамами. Наиболее достойному посылалось ответное письмо. Умная девушка не бросалась сразу в объятия кавалера, а отвечала довольно сдержанно. Например, так:

В селенье одиноком,
Где не с кем перемолвиться,
Ты не старайся куковать –
Лишь попусту
Сорвешь свой голос (9)

Некоторое время продолжался обмен письмами, затем, если ни одна из сторон не испытывала разочарования, делали следующий шаг к сближению, а именно: мужчина наносил первый визит своей избраннице. Несколько раз он посещал ее дом, переговариваясь с ней через прислужницу, затем, после обмена новыми письмами, получал возможность беседовать непосредственно с предметом своей страсти через занавес. (Мужчина, как правило, сидел на галерее, а женщину сажали за опущенными занавесями, к которым приставляли еще и переносной занавес).

И если мужчина и женщина сблизились, то утром кавалеру следовало уйти на рассвете, как можно раньше, пока весь дом погружен в сон. Разумеется, все это давало влюбленным повод для самых утонченных переживаний, окрашенных сладкой печалью неизбежной разлуки. Здесь не было незначительных мелочей.

«Покидая на рассвете возлюбленную, мужчина не должен слишком заботиться о своем наряде. Не беда, если он небрежно завяжет шнурок от шапки, если прическа и одежда будут у него в беспорядке, пусть даже кафтан сидит на нем косо и криво, – кто в такой час увидит его и осудит? Когда ранним утром наступает пора расставанья, мужчина должен вести себя красиво. Полный сожаленья, он медлит подняться с любовного ложа… Сидя на постели, он не спешит натянуть на себя шаровары, но склонившись к своей подруге, шепчет ей на ушко то, что не успел сказать ночью. Как будто у него ничего другого и в мыслях нет, а смотришь, он незаметно завязал на себе пояс… А ведь случается, иной любовник вскакивает утром как ужаленный. Поднимая шумную возню, суетливо стягивает поясом шаровары, … с громким шуршаньем прячет что-то за пазухой, тщательно завязывает на себе верхнюю опояску» (10)

Вернувшись со свидания, следовало немедленно – «пока не просохла роса» – написать стихотворное любовное послание своей даме. Не отправить такое послание – оскорбление для женщины:

«Давно уже миновала время, когда можно было ждать письма, и Таю, кляня себя, жалела госпожу. Сама же девушка, до крайности смущенная произошедшим, даже не понимала, сколь оскорбительна подобная задержка обычного утреннего послания» (11)

Женщина должна быть хрупка, миниатюрна, нежна и мягка, сдержанна, преданна. Она должна обладать художественным вкусом, тонкостью чувств, умением создать собственный облик и завоевывать благосклонность своим поведением и добротой:

«Главное для женщины – быть приятной и мягкой, спокойной и уравновешенной. И тогда ее обхождение и доброта будут умиротворять. Пусть ты непостоянна и ветрена – если нрав твой от природы открыт и людям с тобой легко, они не станут осуждать тебя. Та же, кто ставит себя чересчур высоко, речью и видом – заносчива, обращает на себя внимание излишне, даже если ведет себя с осторожностью» (12)

В «Повести о Гэндзи» есть эпизод, когда главный герой со своими друзьями рассуждает на тему, какой же должна быть идеальная возлюбленная и жена. Важнейшей обязанностью жены называется забота о муже, а главными качествами – кроткий и миролюбивый нрав:

«Если женщина не проявляет удручающе дурных наклонностей, если она благоразумна и не строптива, этого вполне достаточно, чтобы мужчина решился остановить на ней свой выбор. Благодари судьбу, если обнаружишь в супруге редкие дарования и душевную чуткость, и не старайся придирчиво выискивать недостатки. В женщине важен кроткий и миролюбивый нрав, а дополнить эти качества внешней утонченностью не так уж и мудрено» (13)


Достаточно прагматичный взгляд на брак в эту эпоху связан с тем, что основные браки заключались по решению родителей будущих супругов, а не отнюдь по желанию молодых людей. В таком браке важно доверие и возможность положиться на жену во всем. Поддержка жены означала на самом деле поддержку ее родной семьи. Но никто не мешал заводить еще жен или любовниц, если позволяли возможности. Исключительная утонченность – это удел любовниц, женщин, с которыми приятно проводить время, но они «очень часто не заслуживают доверия, и связывать с ними свою судьбу опасно»_ (14)

Поскольку у мужчины было несколько жен, а также «тайных возлюбленных», ревность считалась делом совершенно недостойным воспитанного человека с утонченными чувствами. Особенно женская ревность, ведь женщине отводилась более пассивная, в сравнении с мужчиной, роль в любовных отношениях – роль объекта чувственных желаний и эстетических переживаний – и ничто в ней не должно было противоречить образу идеальной возлюбленной, женственной, уступчивой, робкой и сдержанной. Поэтому мстительность и ревность – настоящее зло, превращающее женщину в демона (15) . В главе «Мальвы» «Повести о Гэндзи» как раз рассказывается о том, что ревность одной из возлюбленных Гэндзи стала причиной болезни его первой жены, которая была одержима мстительным духом миясудокоро:

«…Пустяковая, казалось бы, ссора из-за карет глубоко потрясла душу женщины, воспламенив ее безумной ревностью. Ничего подобного ей еще не доводилось испытывать» (16)

Но и на бытовом уровне, без всякой мистики, эти недостатки считались противоречащими самой женской природе и осуждались:

«При любых обстоятельствах женщине следует сохранять спокойствие. Когда есть повод для ревности, лучше ограничиться ненавязчивым намеком, обиды же следует высказывать как бы между прочим, без излишней суровости, тогда и привязанность мужа только усилится» (17)

В мужчине же высоко ценилась опытность в делах любви; он должен был владеть искусством любовного свидания, знать, как элегантно начать и завершить посещение любимой. Ни в коем случае не попасть в нелепую ситуацию, не нарушить правил приличия:

«Очень дурно, если мужчины, навещая дам, принимаются за еду в женских покоях. Достойны осуждения и те, кто их угощает» (18)

Мужчина представляет собой воплощение чистой мужественности. Его элегантность, изящество, знание толка в одежде, ароматах, цветах – все это присуще ему на мужской лад. Хотя на взгляд европейца, многое в нем слишком «женственно». Но это восприятие людей, которые принадлежат иной культурной традиции и эпохе.

В первую очередь мужчина-аристократ был человеком, связанным с придворной службой. Его социальный статус определялся рангом. Мужчина, не сумевший сделать карьеру, продвинуться по служебной лестнице, не мог считаться благонадежным человеком. В чем ирония – судьба его карьеры во многом зависела от правильно выбранной жены, семья которой могла оказать поддержку своему зятю, помочь занять более высокую ступеньку в системе иерархии придворных рангов. Но при этом женщина в союзе с мужчиной занимала внутренне всецело подчиненное положение.

Японская средневековая женщина признает свою подчиненную природу как мировой порядок и считает своим долгом – и по инстинкту и по воспитанию – следовать этому природному порядку. Поэтому высшая задача женщины – развить и осуществить в себе данную ей самой природой женственность. А высшей целью мужчины является осуществление своего мужского пути. Встреча мужчины и женщины мыслилась в философском плане как предначертанное самой природой соединение мужского и женского начал и достижение благодаря этому полноты бытия.

Примечания

(1) Следует, конечно, учитывать гораздо более здоровое отношение к физической любви и сексу в традиционной, которое в условиях мирной и гедонистической культуры Хэйан послужило основой для культа Японии наслаждений и эротической любви.

(2) Сэй-сёнагон. Записки у изголовья // Японские дзуйхицу. – Спб: «Северо-Запад», 1998. – С. 77

(3)Там же. – С. 77

(4) Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари): в 4 кн. – М.: Наука, 1991. Т. 1. – С. 96

(5) Сэй-сёнагон. Записки у изголовья. – С. 76

(6) Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари): в 4 кн. – М.: Наука, 1991. Т. 1. – С. 123

(7) Исэ моногатари. – М.: Наука, 1979. – С. 112

(8) Митицуна-но хаха. Дневник эфемерной жизни // Японские средневековые дневники. – Спб: «СЕВЕРО-ЗАПАД ПРЕСС», 2001. – С. 160

(9) Там же. – С. 160

(10) Сэй-сёнагон. Записки у изголовья. – С. 107

(11) Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари): в 4 кн. – М.: Наука, 1991. Т. 1. – С. 121

(12) Мурасаки-сикибу. Дневник / Пер. с яп. А.Н.Мещерякова // Японские средневековые дневники. – СПб: Северо-Запад Пресс, 2001. – С. 453

(13) Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари): в 4 кн. – М.: Наука, 1991. Т. 1. – С. 26

(14) Там же. – С. 33

(15) Doris G. Bargen. Spirit Possession in The Context of Dramatic Expressions of Gender Conflict_The Aoi Episode of The Genji monogatari. – “Harvard Journal of Asiatic Studies”, 1988, vol. 48. – P. 99

(16) Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари): в 4 кн. – М.: Наука, 1991. Т. 1. – С. 165

(17) Там же. – С. 27

(18) Сэй-сёнагон. Записки у изголовья. – С. 249

Источник: www.ikcjapan.ru/

@темы: блич, головобительное, матчасть

---

Счастьеестьное

Наконец беличьи лапки добрались до шедевра Нацумэ Сосэки «Ваш покорный слуга кот». Это просто мур что такое! Да еще и в переводе Аркадия Стругацкого *скачет и радуется* книга уже оказала неизгладимое влияние на мою автоподпись и это только начало! Ведь последняя настолько же кошастая книга, которой я также зачитывалась, это «Житейские воззрения кота Мурра» Гофмана. Так что... вы меня теряете)))) кстати, Кот — очень японский и, следовательно, очень вдохновительный муррррррр

@темы: книги - источник счастья, головобительное

---

Гуляя по просторам сети :)

Так уж получается, одна ссылка тянет за собой другую, и порой ты наталкиваешься на весьма любопытную информацию, которую вроде и не искал но интересно же)))) может и вас, мои дорогияе ПЧи, заинтересует?

Удивительная страна Япония. Парадоксы японского воспитания.

Автор: Наталья Комольцева, педагог

Воспитание личности в Японии очень отличается от традиционного воспитания в России

Воспитание личности в Японии очень отличается от традиционного воспитания в России. Те грубые фразы, которые легко услышать на наших детских площадках: "ты плохо себя ведешь", "сейчас я тебя накажу" невозможно представить там. Даже если маленький японский мальчик будет драться с мамой или рисовать фломастером на белой двери магазина никаких строгих наказаний и выговоров не последует. До 5-6 лет ребенку здесь разрешено все. Такие либеральные традиции воспитания совершенно не укладываются в наши представления о том, как надо воспитывать детей.

Основы воспитания в японском обществе терпимое и доброжелательное отношение к маленькому ребенку. При этом при такой вседозволенности в детстве взрослые японские граждане отличаются умением жить интересами коллектива или фирмы и законопослушностью.

То, что россияне считают мелкими правонарушениями: пиво за рулем, конфликт с дракой на празднике, проезд на запрещающий знак или сигнал светофора для японца нарушение правил, совершение которого невозможно. Жить необходимо по правилам. Нарушить правила ("потерять лицо") нельзя. Этому в Японии учат детей с раннего детства, это основы воспитания.

Удивительный результат? На самом деле воспитание личности в японском обществе построено так, что такой результат – естественное следствие всех этапов воспитания, которые проходит ребенок от рождения до 15 лет. В 15 лет, по мнению японцев, человек становится способным сам отвечать за свои действия и уже может жить самостоятельной жизнью. Как у них это получается?

Система воспитания в Японии

Воспитание личности в раннем детстве чрезвычайно мягкое, детям обычно ничего не запрещают и самое строгое наказание – это услышанное неодобрение или предостережение матери, если то, что он делает опасно или маме больно. Основы воспитания в японском обществе – предельная вежливость к окружающим людям и в общественных местах. И дома, и в саду очень много времени уделяется усвоению манер, ритуалов, вежливых выражений, которыми богата речь японцев. Еще японские родители могут пригрозить ребенку, что поменяются с соседями, у которых замечательные дети. Эти традиции воспитания помогают воспитывать послушание с раннего детства.

В Японии принято обращаться по-царски с ребенком до 5-6 лет. Дальнейшее воспитание становится более строгим, к ребенку предъявляются высокие требования на занятиях и в детском саду и в школе. А общение с ребенком, достигшим 15 лет будет уже как с равным.

Все начинается с семьи

Основы воспитания закладываются в семье. Традиции воспитания в Японии таковы, что отдавать детей в детский сад в раннем возрасте не принято. Конечно, есть ясли, которые принимают детей с года, но родители должны обосновать невозможность воспитывать ребенка до 3 лет дома. Обычно японские матери работают несколько часов в день, а отец полностью поглощен жизнью своей фирмы и уделяет ребенку внимание только на выходных.

Среди детских садов Японии выделяются элитные сады при престижных университетах, и попасть туда считается величайшим счастьем. Родители готовы платить огромные деньги за поступление, а дети проходят сложнейшее тестирование. Дальнейший путь таких детей уже предопределен, поступление в университет гарантировано. Но таких садов немного.

Обычные детские сады также предлагают занятия, но основная их задача – научить ребенка быть частью коллектива.

Воспитание личности в Японии – это в первую очередь воспитание коллективистов. Здесь много времени уделяется хоровому пению, прикладному творчеству, спортивным играм и играм в группах. Интересные традиции воспитания, непривычные нам – полное отсутствие сравнений и соревнований между детьми. Здесь не выделяют наиболее способных детей и не поощряют лидеров. Основные задачи, которые решает воспитание личности - научиться работать в группе, жить интересами коллектива.

Основы воспитания выносливости – ежемесячные походы всем детским садом в интересные места на целый день. Еще интересная особенность японских детских садов и школ – это ежегодная смена воспитателя и учителя и изменение состава классов и групп. Зачем? Считается, что это позволяет детям лучше научиться находить общий язык со сверстниками и взрослыми. А также помогает детям, у которых не сложились отношения с воспитателями, не чувствовать себя непринятыми.

Самым страшным наказанием для маленького японца является противопоставление его группе. "Если ты будешь делать так, с тобой не будут дружить" – это самое страшное, для ребенка, которого всю жизнь учили подчиняться коллективу. Так воспитываются дети, которые, став взрослыми, будут готовы самоотверженно работать на благо корпораций.

Мальчики и девочки

Традиции воспитания мальчиков и девочек в японском обществе отличаются. Сын – опора семьи. Воспитание личности будущего мужчины связано с традициями самураев, воспитанием мужества и умения переносить невзгоды. В Японии считается, что мужчине нечего делать на кухне, это дело женщин. Зато мальчикам полагается посещать после школы различные кружки и занятия, что не является нужным для девочек.

Основы воспитания японских детей – многочисленные традиционные праздники. Среди них и такие, которые можно позаимствовать любой стране: День физкультуры и День благодарности труду, день мам (аналог 8 марта) и день пап. А еще есть праздник мальчиков и отдельный День девочек.

В день мальчиков изображения разноцветных карпов поднимаются в воздух. Почему именно эта рыба ассоциируется с мальчиками в Японии? Карп способен долго плыть против течения и это символ готовности будущего мужчины к преодолению трудностей жизни. Раньше этот день был днем посвящения в самураи. А день девочек несет иную смысловую нагрузку: в этот день принято делать разноцветные красивые рисовые лепешки, похожие на тортики, украшенные фигурками императорской четы.
Прогресс и воспитание личности.

Япония - страна с богатыми традициями, в которой ритуальная сторона играет очень важную роль. С другой стороны всем известно о высочайшего уровня технологиях, которыми славится японская промышленность. Отчасти такой прогресс объясняется нацеленностью японцев на коллективные ценности и интересы. Культивируемое с детства уважительное отношение к труду, принцип "не выделяйся", делают из японцев трудолюбивых, удивительно вежливых и послушных работников.

С другой стороны японцы с большим энтузиазмом принимают идею раннего развития детей и воспитание личности в Японии представляет собой уникальный сплав традиционной основы воспитания и стремления развить в ребенке творчество, характер и мышление как можно раньше. Масару Ибука – японец, создатель организации "Обучение талантов", автор сенсационной книги "После трех уже поздно" считает, что основное воспитание личности происходит до 3 лет. Не все знают, что он - создатель фирмы "Сони". В Японии методики раннего развития имеют большую популярность, и это приносит свои плоды. Сочетание древнейших традиций и современных методик воспитания личности - рецепт успеха Японии.

Источник: ourboys.ru/

@темы: типо, матчасть

---

Ayane Teori, добро пожаловать))))

Рада видеть любителя теплых и добрых историй. Я в основном по таким специализируюсь, надеюсь, они тоже придутся по вкусу Ну а чтобы совсем уютно было — картинка в подарок

@настроение: мурчатое

@темы: улыбочки, друг всегда с тобой

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Тоскливо-скучательное

И да, Белке скучно. К тому же она крайне недовольна собой, так как совершила очень-очень дурной поступок и обидела дорогого ей человека *Фоссочка, я тут публично извинения приношу* и вообще, за окном дождь и жизнь немила — а знаете, что самое ужасное и отвратительное? у этого вытья есть подтекст, очень простой, банальный и некрасивый — аыыыыыыыыыыыыы, меня нихто не читает, не любит, комментов не пишет вот так все запущено

А еще я тут с вопросом. Есть у меня оридж, он не дописан, ибо мне нужна критика, так как чую несет не туда. Текст сырой и не вычитанный, теперь — вниманиевАпрос!

Вопрос: Устроить ли обсуждение в дайри?

1. Да, критика стимулирует творчество		6	(28.57%)
2. Конечно, устроить, ибо интересно, как ты пишешь ориджи		10	(47.62%)
3. Если не боишься — мы тут кусачие и с тапками		3	(14.29%)
4. Ты бы с фиками сначала разобралась *грозит пальчиком*		1	(4.76%)
5. *заинтересовано* а чёй-т тя на ориджи потянуло?		1	(4.76%)
Всего:		21

---

Опять флешмобим

19.04.2010 в 19:18

Пишет  bezjalosny_fossy:

19.04.2010 в 18:36

Пишет  ..Miryoku..:

я не тормоз, нет...

Флешмоб, основанный на ассоциациях.
Вы отмечаетесь в комментариях. Я указываю 7 моих ассоциаций с вами.
У себя в дневнике вы пишете, как эти вещи к вам относятся или как они с вами связаны.

Мне от  bezjalosny_fossy

фотоаппарат — близко мы познакомились только два года назад, когда мне пришлось работать и фотокорреспондентом тоже; мы подружились, а потом — я влюбилась, теперь вот мечтаю приобрести; профессиональный, желательно, Canon)))) вот только любовь у нас не взаимная, он часто видит меня хуже, чем я есть; а может это просто моя истинная суть высвечивается всевидящим оком камеры?
желание — я лучше стихами
Желание

Я хотела бы стать рекой,
Чтоб журчать по камням и искриться,
Чтоб до Солнца плескать волной,
К океану вечно стремиться
Я хотела стать рекой...

Я хотела бы стать листвой,
Чтоб узнать, что такое осень,
Умирать и рождаться весной,
Возноситься в небесную просинь
Я хотела бы стать листвой...

Я хотела бы стать землей,
Чтоб изведать всю тяжесть шага,
Чтоб быть вспоротою сохой,
И познать и огонь, и влагу.
Я хотела бы стать землей...

Я хотела бы стать тобой,
Это значит, в тебе раствориться,
Слиться с телом твоим, с душой,
И с судьбою твоею слиться.
Я хотела бы стать тобой...

Я хотела бы стать рекой...
Я хотела бы стать листвой...
Я хотела бы стать землей...
Я хотела бы стать тобой...

восток люблю с детства, с индийских фильмов, а потом — из-за аниме, а вообще за тонкость и солнечность, и подтекстность
дело — вообще, я страшная бездельница и лентяйка, но на работе стараюсь быть ответственной и исполнительной; однако о своем деле мечтаю
ненависть — ну она есть у каждого, кто умеет любить; правда, ненавидеть до дрожи, до сжигания жизни — не умею, ибо слишком большой пофигист
перо — перья очень люблю, особенно страусиные, есть в них особая эстетика, наверное, из-за впитавшегося в само основание пера чувство полета
новость — самой хорошей будут для меня две полосочки в тесте на беременность

Мне от  imjustashadow

Слизерин тебе тоже стихами

Слизерин

Да, у нас в Слизерине холодно:
Голубая кровь холодит.
А мы не любим на красном – золото
И львом украшенный щит.
Но и змеи – выползают на теплое,
Чтоб согреться от мрака нор...
А над ними – Светило доброе
Заливает любовью простор.
И щемит тогда сердце змеиное,
И снедает душу печаль.
И помпезным кажется – львиное
Все бытьё... Но себя – не жаль.
Сами выбрали жизнь подземную –
Тут уж не на кого пенять...
Но сквозь тьму – плохо видно Вселенную,
Даже неба здесь не видать...
Да, у нас в Слизерине – холодно,
Здесь любой бы, наверно, зачах...
Но вот лед – растопило золото,
Растворенное в карих глазах...


хорошое вино — в этом году была на винном фестивале в Тамани, вот там действительно хорошие вина — выпиваешь и летишь
фотография — у меня их больше неудачных, чем удачных, посему фотографироваться не люблю
ученные — *нагло умничает: вАПще-т, с одной "н"*— Вернадский, Чижевский, Федоров и другие космисты
стихи — пишу с 13-ти лет)))) у меня их много)))) был период, когда писать стихами было легче, чем прозой
розы — ненавижу их
богиня — Иссаис Черная, шотландская богиня луны и черных кошек, особа весьма мрачная и недобрая

Мне от  Erso

Розенталь — это Бог! Я молюсь на него каждый день и иногда пытаюсь обратить других в свою веру
перловка — с нее началось мое первое в жизни общение на форумах)))) и даже после того, как меня саму дважды заперлили, интерес к собиранию перлов не угас
ночи — мои любимые, я сова, и творчество на меня накатывает глубоко по ночам мужа убаюкаю — и хамыль-хамыль за комп))))
Бета — я их люблю, уважаю, преклоняюсь у самой есть маленькая гордость — одному из отбеченных мной фиков поставили "тройку" на Хоге
фольклор — обожаю, особенно, славянский у меня есть пьеска, написанная на фольклорные мотивы
слово блин, ща опять стихами разражусь, на сей раз — гумилевскими
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо Свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.

А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.

Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.

Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это — Бог.

Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества,
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
Пивз — моя первая страстная любовь, вторая — мистер Гаспак


Мне  Neya@

окно — обожаю окна, сидеть на подоконнике и смотреть на жизнь за окном — будто читать чудесную книгу: завораживает и заставляет думать
зеленый — самый любимый цвет, к тому же, мой по гороскопу
ручей — начало жизни, кристальная прозрачность бытия
графика — предпочитаю ее живописи, и вообще, черно-белое — цветному
тайна — они окружают нас, ими пронизано пространство
правда — самое важное для меня; ненавижу ложь, сильно переживаю, если пришлось солгать
небо — оно рассказывает мне сказки

запись создана: 20.04.2010 в 14:23

@темы: флэшмобы, головобительное

---

Фик про Мурамасу

Наконец я это сделала. Хоть что-то не будет проедать моСК. Выкладываю только у себя... и вообще *аффтар прячиццо под ковригг и активно вгрызается в пол* В общем, читайте, еже ли не страшно

На лезвии тоньше нити

Автор: Яся Белая
Бета: *Фосса, прости, что не прислала, хочу и твой отзыв *
Фендом: Bleach
Пейринг: Мурамаса/нжп
Дисклеймер: Мурамаса принадлежит авторам филлеров и японской истории
Рейтинг: R *бойтесь, ибо аффтар не умеет писать эротику*
Жанр: драма
Предупреждение: мои любимые АУ и ООС, мертвый обоснуй, извраты над матчастью. Аффтар вдохновлялся немногими найденными в сети статьями о Мурамасе историческом, а также незабвенными фиками уважаемой Чероки Иче
Размер: мини
Статус: закончен

В подарок моей дорогой и горячо любимой [J]Чероки Иче[/J]

пугаццо тута

Актер слишком вжился в свой образ,
Танцуя на лезвии, тонком как нить...
Мечта стать звездой, расстаться с землей и застыть
На зависть всем...
Я покажу тебе свой мир
«Обреченный жить»
гр. Pictures inside me

Давным-давно — теперь уже две жизни назад — он видел Танцующую на мечах. Был большой праздник, и в Город съехалось множество различных трупп. Но они — ни музыканты и ни комедианты — не привлекали зевак так, как эта девушка, танцевавшая со смертью. По толпе зевак полз шепоток: «Ведьма». А она танцевала под слышную одной ей мелодию и, казалось, не чувствовала боли. Закатное солнце проливало багрянец на ее волосы, полыхало алыми отблесками в распахнутых глазах. Клинки под ее крошеными ступнями наливались красным. Подол ее кимоно набряк, напитавшись кровью. Отец, и сам завороженный действом, потащил прочь сына прочь, когда у того уже пошли пурпурные круги перед глазами. Матери приказал не говорить. Мальчишке тогда показалось, что ведьма сумасшедше смеялась им вслед…

***

На ладони все еще тепло последнего прости. Миг — и рыжеволосый становится все зыбче.

Вспышка. Полет. Багряный мрак. И невозможность открыть глаза, хотя до сосания под ложечкой хочется узнать, куда попадают умершие зампакто…


Смех. Звонкий и нервный. И шепот, как шелест:

— Вставай.

Открывает глаза — кружится алый снег. Одна снежинка падает прямо на лицо и оказывается кораллово-рыжим цветком айвы.

— Эй…

Он переводит взгляд — незнакомка стоит на острие клинка из алого металла. Грациозно наклонившись к нему. Протянув руку. Пальцы такие тонкие, что, кажется, хрустнут, если сжать посильнее. Волосы до щиколоток. Вишневые. На терракотовых лентах — колокольчики. Дзин-дзынь-звеньк — ветер, путаясь в прядях, наигрывает знакомую с детства мелодию. Стоп. Разве у него было детство?

— Прикройся… — брошенный ему шерстяной плащ развевается красивыми фалдами. И бывший зампакто только сейчас осознает, что наг. Неловко встав на четвереньки, он спешит спрятать в складках ткани болезненно худое тело.

Пурпурные глаза девушки смеются и презирают. Жалкий. Он не спорит.

— Идем, — она спрыгивает с катаны — та так и остается висеть в воздухе — и подходит к нему. Тоненькая. На вид — лет восемнадцать. — Ну же... — касается кончиками холодных пальцев, — у тебя лишь сутки, чтобы все вспомнить…

— А потом?

Она улыбается хищно и недобро.

— Не у всех есть право на потом…

Разворачивается, и бело-красный шелк одеяний взвевается куполом…

Земля (земля ли?) прозрачная. И если размести ногой цветы — цветопаду нет конца, хотя никаких деревьев незаметно, — видно, как быстро бегут задом наперед люди, скот, города, жизнь… И голова идет кругом от этого мельтешения…

— Не смотри — затянет, — ее губы — у его уха. Ее движения молниеносны — не уследить. Голос шипит и завораживает. На немой вопрос его глаз она отвечает усмешкой, но все-таки снисходит до пояснений: — Круг Сансары. Для живых он вертится вперед, для тебя — назад. Потому что ты должен вспомнить свое проклятье.

Эхо подхватывает последнее слово и, просмаковав его на все лады, швыряет оземь медными бубенцами. Звон отдается где-то глубоко внутри. В пустоте души. Гулко. Оглушающе.

Она усмехается, глядя на его растерянность, поворачивается и, поманив, улетает вперед. Катана несется за ней, словно незримый оруженосец влечет ее вслед за госпожой.

Местность меняется быстро, будто художник спешно прорисовывает отсутствующий пейзаж: и вот уже шумят деревья, убегает в горизонт тропинка, манит душистым ковром луг. Взмах шелкового рукава — и по траве стелется циновка с ароматными яствами. Девушка наклоняется, берет кувшин, наполняет чашу и с поклоном, как важному гостю, подает ему.

У напитка пряный вкус. А после — жидкость жжется. Рассудок мутится. Мир окрашивается в багряный сумрак. Небо прорезают зловещие алые молнии. Почва под ногами — в трещинах. На женщине — лохмотья, не скрывающие уже совершенства форм. Красные глаза широко распахнуты. Быстрый язычок облизывает губы. Она поводит плечом, и одеяние сползает, обнажая нежную кожу. Вся ее поза — вызов. Обладание ею — драка. Он упрямо встряхивает каштановыми волосами и говорит, корябая словами пересохшее горло:

— Напросилась сама…

Один прыжок — и он рядом. Хватает за плечи, оставляя длинными ногтями яркие дорожки на их алебастровой белизне. Стонет она уже ему в губы. У этого поцелуя — металлический привкус. Он срывает с себя плащ и бросает на землю, через миг, туда же нагую ее.

Она пытается прикрыться и стискивает ноги. Глупышка. Как будто он позволит ей это. Тонкие запястья немедленно взяты в плен, руки заведены за голову, колени раздвинуты. Церемониться он не собирается: битва так битва. Он врывается в нее резко, она выгибается и, всхлипывая, шепчет прямо в грозовое небо его имя. Молнии отражаются в раскрытых до предела глазах. Стройные ноги обнимают его бедра — она буквально врастает в него. Мужчина груб и голоден. Он жадно пьет ее стоны и ее слезы. Его длинные ногти выцарапывают письмена на ее коже. Они одновременно взрываются криком, когда особо яростный раскат сотрясает землю. Почва кренится. И они отчаянно тянут к друг другу руки.

Багряный сумрак — древний хищник — впивается в его глаза. В затухающем сознании — ее крик: «Вспомни».

Тогда — две жизни назад — тоже была алая, из-за багряной луны, ночь…

***

Была алая, из-за багряной луны, ночь. Люди, суеверно оглядываясь на окровавленное небо, спешили в дома. Аристократы призывали оракулов, и те охотно пророчили беды, распивая саке, подогретое хозяйкой, и уплетая дорогие кушанья. И только в кузне Мурамасы не умолкал молот. Мечник уже придумал этой катане имя — Югэн¹ — и отдал частицу души. Но меч по-прежнему капризничал и ускользал, словно угорь. Не работа — война. Длинные коричневые волосы перехвачены красной хатимаки, свидетельствующей о том, что отступать он не собирается. В бирюзовых, очерченных кругами усталости, глазах азарт воина и созидателя. Мечник обнажен по пояс, хотя на улице завывает ноябрьский ветер…

Трое не вошли, а просто образовались в дверном проеме. И сначала он принял их за тени. Лишь когда тот, что был повыше, шагнул вперед и окликнул его, Мурамаса вздрогнул: редко заглядывали к нему гости. Да что там — даже в подмастерья к нему вызвался лишь маленький бродяжка. Заказчики приходили к знаменитому ковалю только днем. Дурной слух о мастере добрался уже и до предместий…

Кузнец ответил незнакомцу не сразу: поспешишь — пропала работа. Поэтому, прекратив раздувать горн, он еще несколько раз ударил по заготовке: нужно пользоваться, раз уж она нагрета. Затем оставил металл остывать. Вытер тыльной стороной ладони пот со щеки. И лишь тогда хрипло спросил:

— Чем обязан?

Человек, чье лицо было скрыто глухим капюшоном, низко склонился и проговорил почти шепотом:

— Большая беда постигла Горное селение. Ведьма забирает жизни наших стариков и младенцев.

— И причем тут я? — устало удивился Мурамаса.

— Только вы, великий кузнец, способны создать меч, который убьет ее. Так сказал пророк.

Тщетно мастер старался рассмотреть собеседника — луна светила тому в спину, оставляя лицо в тени. Да и капюшон скрывал надежно.

— Любопытно. И у вас хватит денег — мои мечи стоят дорого.

Человек обернулся к своим спутникам и перекинулся с ними несколькими словами, которые Мурамасе разобрать не удалось. Крайний — самый низкорослый и, судя по резким, угловатым движениям, очень юный — достал из холщовой сумки какой-то предмет и с поклоном протянул переговорщику. Тот так же с почтением принял и вернулся к кузнецу.

— Мы принесли вам, досточтимый господин, самое дорогое, что у нас есть — огненный камень, — гость приоткрыл тряпицу, и взору Мурамасу предстал обломок алой породы, по которой, будто живые, бегали жаркие всполохи.

Глаза мечника загорелись: об этом металле ходили легенды. Говорили, его подбросила людям Богиня раздора. Старики рассказывали, что если выковать из огненного минерала клинок, то не будет этому оружию равных в подлунном мире. Такой меч сделает своего хозяина владыкой мира, но взамен — заберет душу. Впрочем, о своей душе Мурамаса не особо пекся, хотя и шептал молитвы к ками, начиная очередной меч.

— Воистину сокровище, — сказал мастер, принимая дар от ночного гостя. — Какой вы хотите меч?

— О господин, мы простые селяне, нам не ведомы тайны оружия. Вы сами выберете облик, достойный такого клинка. Мы же просим о малом — изобразить на цубе ветку бамбука.

Мурамаса согласился. Гости откланялись, условившись встретиться на тринадцатую луну.

В эту ночь мастер так и не уснул — до зари раздавался из его кузни лязг железа. К концу второй недели красный, будто напитанный кровью, меч, которому от предшественника-неудачника досталось имя Югэн, красовался среди прочих заказов. Император среди верных слуг. Мурамаса не мог налюбоваться на свое изделие. И когда, вновь явившись ночью, заказчики забрали Югэн с собой, в сердце мастера поселилась черная печаль. Словно унесли чужаки в сумрак часть его самого.

Больше не выплясывал по наковальне молот. Да и огонь мастер разжигал лишь для того, чтобы подогреть саке.

Тоска врастала в душу, разрывая ее в клочья своими корнями.

Они явились на четвертой луне. Теперь уже без церемонии и важности. Говорили наперебой, как заполошные квочки. А Мурамаса лишь ухмылялся — его катана признавала только одного хозяина.

— Хорошо, — он взмахнул рукой, и гомон прекратился — заказчики воззрились на него, как на бога, — я убью эту вашу ведьму, но вы за это навсегда отдадите мне мою Югэн.

Те согласились без разговоров.

***

Она жила в бамбуковой хижине на опушке леса. Утлый домишко продувался всеми ветрами, а сейчас сквозь дыры в крыше сочился лунный свет, населяя комнату зыбкими чудовищами. Хозяйка — глубокая старуха. Косматая и одетая в рвань. Она ходила вокруг начерченной на дощатом полу пентаграммы, изрыгала проклятия и чертила в воздухе костлявыми нервными пальцами какие-то знаки. Устав бегать, зыркнула на него из-под косм. А потом, прежде чем он успел опомниться, взвилась в воздух, и понеслась на него сверху, выставив длиннющие когти.

Зловеще мелькнула алая сталь, миг — и Югэн ворвалась, раздирая, в человеческую плоть. Ему кажется, или катана действительно хохочет? Взвыла старуха, но крик ее утонул в тошнотворном бульканье. Ведьма поманила мужчину дрожащим коченеющим пальцем. Он наклонился к ее губам.

— Будь ты проклят, — прохрипела, захлебываясь, ведьма. — Люди возненавидят тебя, и ни одна женщина не подарит тебе своих ласк… Черный мастер…

Голос пророчицы смолк, но сами стены, а потом — деревья, ручей, птицы повторяли ее последние слова. Тем утром он вошел в Город уже черным мастером. Его мечи сеяли страх и убивали души. Но по-настоящему стали бояться Черного мечника, после того, как череда смертей и несчастных случаев, так или иначе связанных с мечами Мурамасы, обрушилась на династию Великого Правителя. Тогда-то и был издан приказ уничтожить все клинки проклятого кузнеца. Но те, кто желал власти и подчинения, считали все это досужими россказнями и негласно хранили смертоносные мечи. И, конечно, каждый самурай в тайне мечтал об алой «убийце» по имени Югэн. Только вот мастер никогда не расставался с ней. Сплетники даже побасенку сложили: «Мурамаса спятил и женился на своей катане». Он с ними не спорил. Ведь отчасти это было правдой: он знал, что у поцелуев Югэн металлический привкус и что она любит, когда он оставляет на ее теле царапины, тонкие, словно ито сукаси².

Он понял, что пришел его час, когда, зайдя в пустовавшую многие годы кузницу, увидел Югэн танцующей на мечах. Она убила его с улыбкой. А потом разметала угли, обняла, устроилась у него на груди… Пожар полыхал до утра. От хозяина и его катаны осталась только кучка пепла и комок пережженной породы.

А потом он возродился в теле зампакто, чей шепот рождал у других мечей жажду убийства.

***

Вспышка.

Он широко распахивает глаза и тяжело дышит. Она лежит на боку, опершись на локоть, укрытая лишь роскошными волосами. Под ними — райская поляна, вокруг — разноцветные подушки, над ними — небесная просинь. На алых губках девушки — улыбка сытой львицы. В рубиновых глазах — истома.

— Ты… ты… — слова, почему-то, засоряют в горле. По впалым щекам текут слезы — она тянется вытереть. Бледные пальчики окрашиваются в красное: он плачет кровью.

— Вспомнил, — довольно говорит она, легко толкает его на подушки, укладывается ему грудь и вычерчивает на его впалом животе идеограмму их имен. — Да, я — твое проклятье. Твое создание. Твоя супруга. Твоя Югэн.

Она смотрит куда-то вверх, потом переводит на него игривый взгляд.

— Учителя еще не явились, чтобы задать тебе новый урок. У нас еще есть время. Я соскучилась…

Он не дает ей договорить.

________________________________

¹ Югэ́н (яп. 幽玄 «сокровенный, тайный, мистический») — философская категория в японской культуре, обозначающая интуитивное восприятие сущности всех вещей. Обозначает скорее символическое восприятие явления природы или прообраза произведения. Входит в число Десяти форм прекрасного, описанных поэтом Фудзиварой Тэйка.

² Очень тонкая, нитевидная прорезь, используемая для украшения цубы катаны.

@темы: Мурамаса, блич, головобительное, фанфики (гет

---

Всего понемногу

Вообще-то я здесь хотела наваять длинный пост прАблЯич )))) но скажу просто, 265 мне очень понравилась, я чуть не расплакалась в конце — расставалась с занпакто, как с родными)))) надо поскорее их на арену в фике выводить))) и фик про Муромасу таки дописывать)))) *ага, пните меня это делать*

266 понравилась еще больше, ибо соскучилась я по Ичиго неимоверно))) как оказалось))) да и Улькиорра уж больно хорош))))) и — ток не бейте — мне кажется начинает нравится идея УлькеХима

Ну а утром выглянула в окно — а там весна полным ходом)))) и наваялось вот

Жизнь расцвечена зелеными розами,
А за окнами — одуванчики.
И оглядка, опаска — не поздно ли?
Только жизнь — загибает пальчики.
Раз, два, три — и года кинохроникой,
Словно я не жила, а видела.
Если джин разбавляю тоником —
Значит, сильно меня обидели…
Только хочется — снова и набело,
И хмельно, и с головокружением.
Чтоб врастать — до конца и намертво
И в мечты, и в отражения.
И шептать — нет, кричать от радости, —
И далекому, и родному —
Нет, не умное, и не гадости,
А — «весна вашему дому»…

@темы: блич, разная разность, стихи

---

Аяэтослелавшее :)

Главка наваяна и отправлена Фоссе на битье тапкой))))) так что ждите

@темы: блич, радостно-солнечное

---

Типо, проверка на русскость

А что нас отличает? Правильно, мы всегда премся туда, где написано "нельзя", выбрасываем мусор под знаком, предупреждающем о штрафе, паркуемся возле надписи "Машины не ставить", купаемся там, где купание строго запрещено)))) Вы так не делаете? Ладно, верю))) тогда большая красная кнопка оставит вас равнодушными))))

А меня вот нет кактус был сожран до основания я три раза взорвала мир, ад и рай меня больше нет))) при этом, любимая мужа радостно улюлюкала и подбадривала меня криками: "Жми!"

14.04.2010 в 23:23

Пишет  Сумасшедший Самолётик:

Я валяюсь, прелесть... это я в нас тоже люблю...

26.03.2010 в 21:17

Пишет  .:Eirin:.:

Боже. Так ржать нельзя.

26.03.2010 в 18:49

Пишет  AnaisPhoenix:

Красная Кнопка и Русская Упёртость. xD
Beware! После нажатия на кнопку никто не гарантирует вам сохранения мозга!

Млин, я рыдала, но на кнопку жала. Воистину, вот она, русская упёртость!..

.06.03.2010 в 12:52

Пишет  ~Roksana~:

Такое возможно только в России, мои друзья!=)))
Господи, может, это идиотизм, но он гениальный
Такое возможно только в России, и с русскими ребятами. Мы непобедимый народ. И будем идти до последнего!

@темы: вот такие мы ежики забавные зверушки :р

---

А хочешь напишем?

05.04.2010 в 13:19

Пишет  Тунгусская Волчица:

Флэшмоб от Изита.
Комментируете - я даю вам три названия несуществующих книг, вы у себя пишете к ним небольшую рецензию-описание.

Правильнее будет — аннотацию а по-нашему, фикрайтерски, саммари

От  Тунгусская Волчица

1. Изумрудные слёзы неба.
Попадая в центр иллюминатора, она казалась зеленым зрачком. Притягательная. Желанная. С цыганским именем Эсмеральда. Они летели к ней две сотни световых лет, сменив несколько поколений. И она, если верить сведениям спутников, ждала их. Расстилала ковры полей. Огораживала их горами. Затеняла лесами. Но первые же астронавты, ступившие на нее, сошли с ума — в омуте изумрудного спокойствия таились кошмары.

Фантастический триллер/драма

2. Тайная жизнь старого серванта.
В заброшенном замке кипит жизнь. Снуют туда-сюда проворные чашки. Деловито перекатываются блюдца. Позвякивают стеклянными кринолинами рюмки. Это в одной из расположилось сказочное Серватное Королевство. И кто бы мог подумать, что жизнь всей дворцовой челяди зависит от прихоти маленькой нищенки Эльзы, с недавних пор поселившейся в развалинах особняка. И за то, чтобы девочка не перестала фантазировать, жители Сервантии готовы отдать самое дорогое, что у них есть — Хрустальную корону. Только вот захочет ли Эльза занять трон или предпочтет скромный титул Придворной Мечтательницы?

Сказка для взрослых.


3. Слияние и поглощение.
Как выжить в условиях экономического кризиса? Пособие для оптимистов. Сто уникальных рецептов. Интервью очевидцев. Комментарии выживших. Тираж ограничен.

Серия: Имеющие глупость да поверят




От  Сумасшедший Самолётик

1.Мятеж богов против людей.

Однажды боги покинули этот мир. Небо опустело, и всяческие беды обрушились на подлунный мир. Но всегда на сломе времен рождается герой, способный изменить ход истории. И пусть ему сейчас всего три рода, разве это помеха, чтобы спасти мир?

2.Когда последней умирает гордость...

Высоко под стрехой жила маленькая, но очень гордая птица по имени Воробей. Он невероятно гордился перьями своего хвоста. Он мог позволить врагу выщипать перья у него на груди, на крыльях, на спине, лишь бы не хвост! Но однажды дворовый кот Василий покусился на его гордость. Сохранит ли Воробей свою гордость? Читайте в остросюжетном романе Белки Сумасшедшивой

3.Если жить на грани...


Продолжение остросюжетного романа Б. Сумасшедшевой о бесстрашной птице по имени Воробей. Теперь к когтям кота Васьки добавилась еще и рогатка мальчика Вовочки. Каково это – каждый день жить на грани потери своей гордости?

запись создана: 12.04.2010 в 00:02

@темы: флешмобы, игры в замкнутом пространстве

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

kassara, от души поздравляю

И вот такая моя внутренняя кошка тоже

@темы: :)

---

Возвращательное

Мну тутО. Оно раскрыло объятья и ждет: ну же, не сдерживайте себя. Всем-всем, а особенно моим дорогим Чероки и Морвен — огромное спасибо)))) когда рядом друзья — пусть это "рядом" и проявляется в СМС — никакая болячка не страшна)))) теперь я уже никуда не пропаду разве что в роддом

@темы: я тут

---

Ударим бьякухисом по негативу :)

Меня извели дурацкие предчувствия, и поэтому я полезла смотреть арт))) накачала красоты — делюсь, возможно у многих есть))) но я новичок, мне можно



И Тенечке на тараканов погладить

Вопрос: Что делать с моСКОм?

1. Выбросить нафиг		5	(26.32%)
2. Не нагружать мыслЯми		2	(10.53%)
3. Любить его нежно		12	(63.16%)
Всего:		19

@настроение: странное

@темы: бьякуя/хисана, лечусь позитивом, красота