У женщин один принцип: любить нельзя использовать. А где ставить запятую — они сами решают (с)
День сегодня совершенно волшебный: и Прощенное воскресенье, и начало олимпиады, да еще и день Святого Валентина!!! Столько совпадений зараз случаются, наверное, раз в сто лет. Поэтому Белка от души поздравляет со всеми этими праздниками своих дорогих пчелок, просит прощения, ежели кому насолила, ну и дарит небольшой подарок. Это полное сумасшествие и баловство, так что очень прошу не закидывать сильно тупыми тяжелыми предметами)))))
АВТОР: Яся Белая *то бишь мну*
БЕТА: *ну если найдутся смельчаки*
ФАНДОМ: Bleach
РЕЙТИНГ: PG *хотя извращенная фантазия аффтара видит их всех только в NC-17*
ПЕЙРИНГ: Маюри/Нему, намек на Маюри/Исида, Зараки/Ячиру, парочка сумасшедших богинь и Святой Валентин
ЖАНР: буффонада *а в просторечье — стёб*
ДИСКЛАЙМЕР: Кубо-сама, простите за то, что я тут с вашими героями делаю
САММАРИ: Однажды к великим ками попал один иноземец и понеслось)))))
КОММЕНТАРИИ: да вы и так все знаете: аффтар — маньягг, и не отрицает этого
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ:
1) аффтару следовало бы сделать себе сеппуку и подвергнуть себя аутодафе за фривольное обращение с японским и европейским фольклором;
2) извращенцам не беспокоится и губешки закатать — педофилии не будет!
3) ну и как обычно AU вкупе с ООС пляшут джигу на костях зверька-обоснуя
РАЗМЕР: мини
СТАТУС: закончен
всеобщая подарка здесь
Праздники — это скучно, потому что глупо. А все глупое, не может быть интересным, так не дает пищи для ума.
Придя к такому выводу, капитан двенадцатого отряда и директор Бюро технических разработок Куротсучи Маюри откинулся в кресле и забарабанил длинными белыми пальцами по столу. Действо, происходившее по ту сторону монитора и именовавшееся «День Святого Валентина в Сейрейтее», невероятно раздражало его.
Иноземное поветрие, принесшее с собой алый вихрь «валентинок», не миновало и Сообщество Душ. И шинигами охотно заболели этой хворью.
— Ну, кому, скажите на милость, нужна вся эта малиново-сердечковая чушь? — возмущался в пустоту кабинета непризнанный сейрейтейский гений.
А опустели его апартаменты потому, что весь отдел — по заданию руководства Готей 13 — трудился сейчас над усовершенствованием шоколадоотливной установки. Распоряжение высшего руководства обнародовали на экстренном собрании капитанов. Кроме того, добавил тогда же командир Ямамото, всем отрядам обязательно и притом деятельно поучаствовать в подготовке и проведении праздника! Инспектировать будет лично. Однако Маюри сразу четко обозначил свою позицию по этому поводу: без меня. Потому его вообще от шоколада тошнит.
— Жучьи лапки попикатнее будут, — хмыкнул из-под шляпы Киораку.
Укитаке спрятал усмешку за рукавом хаори.
А Кучики завел очи горе.
Однако сотайчо пылал энтузиазмом, как высвобожденный Рюджин Джакка, и посему оставил без внимания эти препирательства. Наоборот, улыбнулся краешком губ и сказал, что все-таки увидеть во сне одновременно Бэндзайтэн1 и Амэ-но Удзумэ2 это и впрямь к добру. А если с ними еще и иностранец приятной наружности, в монашеской сутане и с обескураживающей улыбкой, представившийся просто: «Валентин», то это вообще чудесно. В общем, как выяснилось из сна, вся эта честная компания желала праздника, а отказывать богам и святым, пусть даже иноземным, как вы понимаете, себе дороже. Но за извечным прищуром Яма-джи правды было не разглядеть. В тот же день старина Генрюсай, не мудрствуя лукаво, подписал соответствующие бумаги, и Сейрейтей охватила эпидемия шоколадных сюрпризов и повальной влюбленности.
Говорили, первой жертвой этого недуга пал Кучики Бьякуя, обнаруживший, что вся отрядная отчетность вдруг порозовела и украсилась сердечками…
Куротсучи, конечно, в амурном переполохе не участвовал, но от подарка бы не отказался.
— Но разве кто догадается преподнести своему капитану одного прелестного юного квинсика? — мечтательно протянул Маюри.
Догадываться и правда было некому: рядом не было даже Нему. «Дочурка» главного сейрейтейского изобретателя тоже заразилась «шоколадной лихорадкой» и оккупировала институтскую кухню.
— А еще, — продолжал размышлять вслух джуунибантай-тайчо, — неплохо было бы препарировать этого святого Валентина, и кто знает, может, тогда мне удалось разгадать, что такое любовь.
Куротсучи лениво пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране показались казармы одиннадцатого отряда. Хотелось, чтобы взгляд отдохнул на чем-то монотонном, а уж в одиннадцатом точно нет этого розового безумия…
Но оно было. Еще розовее, чем весь Сейрейтей в день влюбленных. Оно стояло на крыше и чирикающим голоском поясняло пятому и третьему офицерам, как следует правильно развешивать над дверями корпусов гирлянды из бумажных сердечек.
Маюри хотел, уж было, взвыть от отчаяния, но тут ветер, запутывавшийся в карамельно-розовых волосах крохи-лейтенанта, подбросил неожиданную идею.
— А что, праздники тоже могут быть интересными, — пробормотал капитан двенадцатого отряда, и злорадно ухмыльнувшись, покинул свой кабинет.
Увлеченный своими мыслями, он не заметил, что три странных тени скользнули за ним…
С самого утра в Такама-но хара3 было неспокойно. Ята-но-кагами4 кривлялось и дерзило, смея показывать Аматэрасу ее сведенные к переносице брови и мимические морщины. Сусаноо5, как обычно, устраивал сквозняки, взвивая полы кимоно ее прислужниц и порождая тем самым невыносимый визг. Вот что значит его: «Сжалься, сестрица, и пусти погостить»! Кроме того, жемчуг в прическе небесной владычицы сверкал не достаточно ярко, а цветы, которые служанки намеревались вплести в ее мидзура, казалась главе пантеона недостаточно свежими. Словом, кошмар, хоть обратно в грот удаляйся! А тут еще эти…
Бэндзайтэн и Амэ-но Удзумэ громко ругались. Причиной их спора стал застенчивый иноземец в длинных темных одеждах.
— Это я его из моря вытащила, — вопила Бэндзайтэн, замахиваясь на соперницу бива.
— Да ты бы со своими дружками его и не увидела, если бы я не захотела прогуляться и не зажгла Луну, — возражала Амэ-но Удзумэ, пряча лицо под маской. И эмоций не видно и удар выдержит.
— Шла бы на своем чане плясать, распутница! — гордо вскинула нос богиня удачи. — Уверена, гайкокудзин6-сама предпочитает девушек скромных, воспитанных и образованных.
— Зато мы с ним тезки7 , — парировала лунная фея.
— Нашла чем гордиться, мужланка! — хмыкнула Бэндзайтэн, и изящно опустившись на пестрый ковер, тронула плектром шелковые струны бива. Полилась музыка.
— Зато никто не умеет танцевать зажигательнее меня, — ответила Амэ-но Удзумэ и, подоткнув свое вызывающе яркое кимоно, принялась отплясывать нечто ритмичное и крайне неприличное.
— Кхм, — произнес гость, решив, что пора ему все-таки вмешаться в этот бесконечный спор. — Обе синьорины несомненно прекрасны и щедро одарены, — начал он, когда богини обернулись на его покашливание, — и если бы мне предстояло выбирать из вас, уверяю вас, сударыни, это был бы нелегкий выбор. Поэтому, я не вижу иного способа решить этот спор, как обратиться к третьей стороне…
В это мгновение из пагоды, где как раз собирались на моление небесные ткачихи, выглянула Аматэрасу: она была очень разгневана шумом, который подняли спорщицы, и намеривалась их как следует проучить. Солнечная богиня даже обнажила по этому случаю Кусанаги-но цуруги8, и зарвавшиеся божества наверняка не досчитались бы голов, срубленных, как сорная трава, если бы пылающие гневом прекрасные глаза небесной императрицы не встретились с кротким взором чужестранца. Прелестная владычица вспыхнула до корней волос и потупилась.
— Ваша красота затмевает солнце, — галантно поклонился незнакомец. — И, будучи столь прекрасной, вы непременно являете собой еще и кладезь мудрости.
Аматэрасу смилостивилась: давно ей не говорили подобного. Хотя про солнце он, конечно, загнул — как она может затмевать саму себя? И великая небожительница только собралась прочесть подобающее случаю хайку, но мысли ее, почему-то, спутались, и слова никак не слагались в стихи. Поэтому она сказала просто, но с достоинством:
— Ну и к чему эта лесть. Я все равно собиралась поставить на место этих негодниц, — она кивнула на притихших богинь.
— Да, девицы никак не могут решить, кто из них более достоин меня, — иноземец скромно опустил глаза.
— Вы все вместе испортили мне утро, — с трудом скрывая гнев, проговорила Аматэрасу, — вместе вам и исправлять положение. А потом я может быть и разрешу ваш спор.
— О, добрейшая! О, яркосияющая! — возвестил ее собеседник. — Что вы желаете, дабы мы могли заслужить ваше снисхождение?!
Аматэрасу задумалась. Потом глаза ее сверкнули — озорно, будто она — не тысячелетнее божество, а юная девушка, которая не прочь пошалить.
— Я слышала, у вас на родине вы пробуждаете в сердцах людей пламя любви?
— Ну… что-то вроде того… — кивнул гость.
— Так вот, я даю вам сутки на то, чтобы эти унылые боги смерти, — она ткнула холеным пальчиком в сторону нижнего неба, — начали совершать безумства во имя любви. И нечего стоять и хлопать глазами, — передразнила она Бэндзайтэн и Амэ-но Удзумэ, — вы отправляетесь и ним, перенимать опыт. И да — я тоже, между прочим, хочу повеселиться. Так что, действуйте, — и удалилась туда, где слуги уже обложили мягкими подушками ее трон. Представление ожидалось интересное.
— Вот уж воистину — и на солнце есть пятна, — пробормотал Святой Валентин, проводив взглядом тонкую спину владычицы. Больше он ничего изречь не успел, ибо две богини подхватили его под руки и увлекли за собой.
***
— Капитан-Страшилка, хватит претворяться стенкой, я вас нашла, — и Ячиру громко захлопала в ладоши. Иккаку и Юмичика моментально оказались рядом: что нужно здесь этому уроду из двенадцатого?
Маюри, обозленный тем, что его так быстро раскрыли, да еще, к тому же, какая-то девчонка, сбросил свою маскировку.
— Капитан-Страшилка тоже принес мне «валентинку»? — ничуть не испугавшись, девочка вплотную подбежала к Куротсучи, и теперь, чуть наклонив голову набок, рассматривала его.
— Да, я приготовил ее для тебя, но ты должна пойти со мной.
Девочка попятилась, ее подчиненные ощерились занпакто.
— Я не хожу в гости к плохим дядям! — топнула ножкой маленькая лейтенант, выглянув из-за хакама Иккаку. Тот радостно скалился, предчувствуя кое-что повеселее украшения казарм.
— Ну какой же я плохой, — обиженно проговорил Маюри. — Я деток очень люблю. Тебе это даже мой занпакто подтвердит, — ухмыльнулся джуунибантай-тайчо, обнажая меч.
Иккаку и Юмичика тут же приняли боевую стойку
— Разорви в клочья, Ашисоги Дзидзо, — скомандовал Маюри, но…
Все вокруг заволокло розовым дымом, пахнувшим клубникой и ванилью. Дым щекотал ноздри, обволакивал разум, утихомиривал ярость. Сердца наполнились ликованием, а на губах расцвели улыбки. Иккаку и Юмичика взглянули друг на друга по-новому, и, побросав катаны, раскрыли объятия. И мир вокруг исчез.
Из тумана, прямо перед лицом опешившего хозяина вынырнул материализованный Ашисоги Дзидзо и прописклявил:
— Не буду.
— Не будешь что? — прокашлявшись, спросил Маюри.
— Рвать в клочья, — похлопал крылышками ребенок-бабочка. — Я сегодня Купидон…
— Купи… кто? — желтые глаза директора Исследовательского Бюро стали круглыми…
— Прошу прощения, синьор, — раздалось из-за спины ученого. Он обернулся на голос и обнаружил стройного мужчину приятной наружности. — Но устами этого дитя глаголет истина. Ибо источает он нынче ничто иное, как любовный дурман…
— Да кто вы вообще такой? — в плывущем сознании Куротсучи еще оставались кое-какие трезвые мысли.
— Простите, забыл представиться: Валентин, с лета 494-го от Рождества Христова — Святой.
— О менос гранде, на ловца и зверь… — проговорил капитан двенадцатого отряда, падая в сиреневатое облако.
И тут же из душистого марева раздался душераздирающий крик:
— Нееет, Маюри-сама… — к рухнувшему капитану бросилась красивая, перемазанная шоколадом, девушка.
Тут же кружил Ашисоги Дзидзо, продолжая окуривать все газообразным афродизиаком.
Валентина же вновь увлекли за собой его прекрасные спутницы.
И никто так и не заметил метаморфоз, произошедших с лейтенантом одиннадцатого отряда.
***
Привлекательный синеволосый мужчина медленно приходил в себя. Затылок немилосердно саднило. Перед глазами мельтешили розовые сердечкоподобные звездочки. Рядом, стоя на коленях, рыдала молодая девушка… Заметив, что объект ее слез пошевелился она бросилась к нему на шею и запричитала:
— Маюри-сама, Маюри-сама, вы живы!
— Конечно, жив, — проговорил он, ласково отстраняя ее от себя. Сейчас только заметил, что ее омытые слезами глаза были невозможно-зелеными. — Ты такая красивая… — прошептал он, на миг забыв, как дышать.
Девушка зарделась и стала еще привлекательнее.
— Я принесла вам шоколад… А вы… — она снова всхлипнула.
— Ну что ты, я вовсе не собираюсь умирать, — улыбнувшись, сказал он и привлек ее к себе. Девушка опешила и затихла, с замиранием сердца слушая, как он выдыхает ей в волосы: — Особенно теперь, когда ты со мной… Мы будем жить вместе долго-долго
— Значит, таково желание Маюри-сама, — просияла девушка. — Нему счастлива…
— Да, и у нас будет много-много детишек…
— Ано… — робко возразила она, — ну… я … не совсем… Но… но мы можем усыновить Ашисоги Дзидзо. Посмотрите, какой он золотой ребенок!
Услышав о подобной перспективе, Ашисоги Дзидзо взвизгнул и впал в глубокий банкай. Сейрейтей заволокло розовым туманом.
Зараки Кенпачи скучал. Отмеренное ему неугомонным лейтенантом количество сердечек было уже давно вырезано, и делать стало решительно нечего. Ну не отчеты же писать! А хорошей дракой в воздухе не пахло. Пахло — Кенпачи принюхался — клубникой… Он зевнул, проглотив отменную дозу странно порозовевшего воздуха, и потянулся, чтобы размять затекшие мышцы… И тут судьба сжалилась над ним.
— Кен-тян, ааааааа, спаси!
Он вихрем сорвался со стула и, выхватив меч, выскочил в коридор. Розовая тень тут же метнулась ему за спину. И на командира глянули полные любви глаза подчиненных. Казалось, на их лицах — от уха до уха — застыло: «Каваий».
— Что здесь происходит? — прорычал Кенпачи, чувствуя, что начинает закипать. — Что за идиотские у вас рожи?
— Это все я, — пискнули сзади. И Зараки наконец оглянулся. Несколько секунд он пытался понять, что у него не обман зрения. И даже тщательно протер глаза. Потом протянул руку и ощупал стоявшее перед ним создание. И лишь после этого неуверенно спросил: — Ячиру?
Она кивнула.
Он поскреб затылок, позвякивая колокольчиками, затем, схватил ее за руку и, рявкнув влюбленной толпе: «Убирайтесь», уволок за собой в кабинет. Тут отпустил и осмотрел еще раз.
Нет, он, конечно, знал, что дети иногда очень быстро растут. Но с утра она вроде была…
Сейчас перед ним стояло совершенно удивительно создание: с ниспадающими почти до колен розовыми волосами и широко распахнутыми вишневыми глазами, утопающими в неимоверных ресницах. Кроме того, у этого существа наличествовали все выпуклости и округлости, полагающиеся взрослой девушке. Да и ростом она была немного повыше прежней Ячиру. (Хотя рядом с ним — все равно малявка). И еще, вместо положенной черной формы шинигами, на этой фее красовалось жемчужно-лавандовое юката, элегантность которого подчеркивалась оби цвета мяты.
— Может, объяснишь?
— Ну, понимаешь, Кен-тян, мы с Бильярдным Шаром и Красавчиком украшали главный корпус. Ну украшали-украшали, а потом пришел Капитан-Страшила, — она изобразила вечную ухмылку Маюри, — и сказал, что хочет забрать меня с собой. Извращенец, — она умостилась прямо на рабочий стол и заболтала ногами… — Но Шар и Красотуля бросились на защиту… И тогда он высвободил свой занпакто… Ну а тот стал дышать на всех клубникой… И Шар с Красавчиком стали обниматься… Кен-тян, — тон стал капризным, — я хочу клубники!
— А больше ты ничего не хочешь? — возмутился Зараки, слушавший ее со сложенными на груди руками и озабоченным лицом.
— Хочу, — секунда — и нежные ручки уже обвивают его шею, едва успел подхватить.
— Ну, говори уж… Сегодня все-таки праздник.
Она зажмурилась, видимо прокручивая в голове картинки с желаниями, потом обольстительно улыбнулась и, слегка порозовев, прошептала ему на ухо свое самое заветное:
—Увидеть твой банкай.
***
На облаке сидели Бэндзайтэн, Амэ-но Удзумэ и Святой Валентин. Теперь они могли себе позволить выпить нектара: ведь улыбка Аматэрасу сияет во все небо — значит, владычица довольна.
Глупый давешний спор был забыт. Хотелось вместе радоваться жизни.
— За веселье! — провозгласила Амэ-но Удзумэ, наполняя сакадзуки искристым душистым напитком.
— За удачу! — поддержала подругу Бэндзайтэн.
— За любовь! — присоединился Валентин.
И все вместе, подняв чашки:
— Кампай!
_________________________________________
1 Бэнтэн (или Бэндзайтэн) — богиня удачи (особенно на море), мудрости, искусств, любви и тяги к знаниям, изображается в виде девушки с бива — национальным японским инструментом, напоминающим лютнею. Единственная женщина из Семи Богов Удачи Сити-фукудзин, изображаемых как по отдельности, так и всех вместе — плывущи¬ми на корабле, нагруженном драго¬ценными волшебными талисманами. Именно к Бэндзайтэн обращаются девушки с просьбами о любви и счастливом замужестве.
2 Амэ-но Удзумэ — фея луны, богиня счастья, любви и радости. Она считается родоначальницей ритуальных танцев и основоположницей театрального искусства в Японии. По этому Амэ-но Удзумэ часто изображается танцующей или держащей в руках актерскую маску. Согласно «Нихонги», она - «далёкий предок» кими (один из родовых титулов в Древней Японии) из рода Сарумэ, откуда выходили женщины-жрицы, участвовавшие в празднестве первого риса, ритуальных плясках кагура, обрядах изгнания злых духов и др. Амэ-но Удзумэ играет главную роль в извлечении Аматэрасу из грота (в «Кодзики» описывается её танец на перевёрнутом чане, во время которого она «приходит в священную одержимость»; св. I). Эта богиня должна была сопровождать Ниниги и других небесных богов при их нисхождении на землю. Считается прародительницей гейш.
3 Такама-но хара (др.-япон. «равнина высокого неба») — в японской мифологии верхний небесный мир, место обитания небесных богов, божественных предков, в отличие от земли — места обитания земных духов и людей. Здесь владычествует богиня Аматэрасу, главное божество синтоистского пантеона, расположены её дом, рисовые поля.
4 Ята-но-кагами (др.-япон. «зеркало больше пядени») — священное зеркало, с помощью которого удалось выманить из грота Аматэрасу. Увидев зеркало, она не устояла и вышла полюбоваться своей красотой.
5 Сусаноо-но Микото (яп. スサノオ (須佐之男命, «доблестный быстрый ярый бог-муж из Суса»») — бог ветра, в японской мифологии последний из божеств, появившийся из капель воды, которыми первый на свете бог-мужчина Идзанаги омыл свой правый глаз после того, как вернулся из ёми-но куни (страны мертвых). Полагают, что первоначально Сусаноо был богом бури и водной стихии, затем появилось представление о нем как о божественном предке родов, связанных с Идзумо. Возможно, что в его образе объединились несколько божеств, поскольку Сусаноо также считали божеством страны мертвых, в некоторых мифах он божество плодородия.
6Гайкокудзин (外国人, 外 «вне», 国 «страна» и 人 «человек») — «человек из внешней страны», иностранец.
7 Намек на то, что и имя Амэ-но Удзумэ с древнеяпонского, и Валентин с латинского переводятся как «сильный».
8 Буквально — «меч коситель травы». Священный меч, позднее ставший символом императорской власти.
Игры богов, или Сейрейтей в шоколаде
Игры богов, или Сейрейтей в шоколаде
АВТОР: Яся Белая *то бишь мну*
БЕТА: *ну если найдутся смельчаки*
ФАНДОМ: Bleach
РЕЙТИНГ: PG *хотя извращенная фантазия аффтара видит их всех только в NC-17*
ПЕЙРИНГ: Маюри/Нему, намек на Маюри/Исида, Зараки/Ячиру, парочка сумасшедших богинь и Святой Валентин
ЖАНР: буффонада *а в просторечье — стёб*
ДИСКЛАЙМЕР: Кубо-сама, простите за то, что я тут с вашими героями делаю
САММАРИ: Однажды к великим ками попал один иноземец и понеслось)))))
КОММЕНТАРИИ: да вы и так все знаете: аффтар — маньягг, и не отрицает этого
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ:
1) аффтару следовало бы сделать себе сеппуку и подвергнуть себя аутодафе за фривольное обращение с японским и европейским фольклором;
2) извращенцам не беспокоится и губешки закатать — педофилии не будет!
3) ну и как обычно AU вкупе с ООС пляшут джигу на костях зверька-обоснуя
РАЗМЕР: мини
СТАТУС: закончен
всеобщая подарка здесь
Праздники — это скучно, потому что глупо. А все глупое, не может быть интересным, так не дает пищи для ума.
Придя к такому выводу, капитан двенадцатого отряда и директор Бюро технических разработок Куротсучи Маюри откинулся в кресле и забарабанил длинными белыми пальцами по столу. Действо, происходившее по ту сторону монитора и именовавшееся «День Святого Валентина в Сейрейтее», невероятно раздражало его.
Иноземное поветрие, принесшее с собой алый вихрь «валентинок», не миновало и Сообщество Душ. И шинигами охотно заболели этой хворью.
— Ну, кому, скажите на милость, нужна вся эта малиново-сердечковая чушь? — возмущался в пустоту кабинета непризнанный сейрейтейский гений.
А опустели его апартаменты потому, что весь отдел — по заданию руководства Готей 13 — трудился сейчас над усовершенствованием шоколадоотливной установки. Распоряжение высшего руководства обнародовали на экстренном собрании капитанов. Кроме того, добавил тогда же командир Ямамото, всем отрядам обязательно и притом деятельно поучаствовать в подготовке и проведении праздника! Инспектировать будет лично. Однако Маюри сразу четко обозначил свою позицию по этому поводу: без меня. Потому его вообще от шоколада тошнит.
— Жучьи лапки попикатнее будут, — хмыкнул из-под шляпы Киораку.
Укитаке спрятал усмешку за рукавом хаори.
А Кучики завел очи горе.
Однако сотайчо пылал энтузиазмом, как высвобожденный Рюджин Джакка, и посему оставил без внимания эти препирательства. Наоборот, улыбнулся краешком губ и сказал, что все-таки увидеть во сне одновременно Бэндзайтэн1 и Амэ-но Удзумэ2 это и впрямь к добру. А если с ними еще и иностранец приятной наружности, в монашеской сутане и с обескураживающей улыбкой, представившийся просто: «Валентин», то это вообще чудесно. В общем, как выяснилось из сна, вся эта честная компания желала праздника, а отказывать богам и святым, пусть даже иноземным, как вы понимаете, себе дороже. Но за извечным прищуром Яма-джи правды было не разглядеть. В тот же день старина Генрюсай, не мудрствуя лукаво, подписал соответствующие бумаги, и Сейрейтей охватила эпидемия шоколадных сюрпризов и повальной влюбленности.
Говорили, первой жертвой этого недуга пал Кучики Бьякуя, обнаруживший, что вся отрядная отчетность вдруг порозовела и украсилась сердечками…
Куротсучи, конечно, в амурном переполохе не участвовал, но от подарка бы не отказался.
— Но разве кто догадается преподнести своему капитану одного прелестного юного квинсика? — мечтательно протянул Маюри.
Догадываться и правда было некому: рядом не было даже Нему. «Дочурка» главного сейрейтейского изобретателя тоже заразилась «шоколадной лихорадкой» и оккупировала институтскую кухню.
— А еще, — продолжал размышлять вслух джуунибантай-тайчо, — неплохо было бы препарировать этого святого Валентина, и кто знает, может, тогда мне удалось разгадать, что такое любовь.
Куротсучи лениво пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране показались казармы одиннадцатого отряда. Хотелось, чтобы взгляд отдохнул на чем-то монотонном, а уж в одиннадцатом точно нет этого розового безумия…
Но оно было. Еще розовее, чем весь Сейрейтей в день влюбленных. Оно стояло на крыше и чирикающим голоском поясняло пятому и третьему офицерам, как следует правильно развешивать над дверями корпусов гирлянды из бумажных сердечек.
Маюри хотел, уж было, взвыть от отчаяния, но тут ветер, запутывавшийся в карамельно-розовых волосах крохи-лейтенанта, подбросил неожиданную идею.
— А что, праздники тоже могут быть интересными, — пробормотал капитан двенадцатого отряда, и злорадно ухмыльнувшись, покинул свой кабинет.
Увлеченный своими мыслями, он не заметил, что три странных тени скользнули за ним…
***
С самого утра в Такама-но хара3 было неспокойно. Ята-но-кагами4 кривлялось и дерзило, смея показывать Аматэрасу ее сведенные к переносице брови и мимические морщины. Сусаноо5, как обычно, устраивал сквозняки, взвивая полы кимоно ее прислужниц и порождая тем самым невыносимый визг. Вот что значит его: «Сжалься, сестрица, и пусти погостить»! Кроме того, жемчуг в прическе небесной владычицы сверкал не достаточно ярко, а цветы, которые служанки намеревались вплести в ее мидзура, казалась главе пантеона недостаточно свежими. Словом, кошмар, хоть обратно в грот удаляйся! А тут еще эти…
Бэндзайтэн и Амэ-но Удзумэ громко ругались. Причиной их спора стал застенчивый иноземец в длинных темных одеждах.
— Это я его из моря вытащила, — вопила Бэндзайтэн, замахиваясь на соперницу бива.
— Да ты бы со своими дружками его и не увидела, если бы я не захотела прогуляться и не зажгла Луну, — возражала Амэ-но Удзумэ, пряча лицо под маской. И эмоций не видно и удар выдержит.
— Шла бы на своем чане плясать, распутница! — гордо вскинула нос богиня удачи. — Уверена, гайкокудзин6-сама предпочитает девушек скромных, воспитанных и образованных.
— Зато мы с ним тезки7 , — парировала лунная фея.
— Нашла чем гордиться, мужланка! — хмыкнула Бэндзайтэн, и изящно опустившись на пестрый ковер, тронула плектром шелковые струны бива. Полилась музыка.
— Зато никто не умеет танцевать зажигательнее меня, — ответила Амэ-но Удзумэ и, подоткнув свое вызывающе яркое кимоно, принялась отплясывать нечто ритмичное и крайне неприличное.
— Кхм, — произнес гость, решив, что пора ему все-таки вмешаться в этот бесконечный спор. — Обе синьорины несомненно прекрасны и щедро одарены, — начал он, когда богини обернулись на его покашливание, — и если бы мне предстояло выбирать из вас, уверяю вас, сударыни, это был бы нелегкий выбор. Поэтому, я не вижу иного способа решить этот спор, как обратиться к третьей стороне…
В это мгновение из пагоды, где как раз собирались на моление небесные ткачихи, выглянула Аматэрасу: она была очень разгневана шумом, который подняли спорщицы, и намеривалась их как следует проучить. Солнечная богиня даже обнажила по этому случаю Кусанаги-но цуруги8, и зарвавшиеся божества наверняка не досчитались бы голов, срубленных, как сорная трава, если бы пылающие гневом прекрасные глаза небесной императрицы не встретились с кротким взором чужестранца. Прелестная владычица вспыхнула до корней волос и потупилась.
— Ваша красота затмевает солнце, — галантно поклонился незнакомец. — И, будучи столь прекрасной, вы непременно являете собой еще и кладезь мудрости.
Аматэрасу смилостивилась: давно ей не говорили подобного. Хотя про солнце он, конечно, загнул — как она может затмевать саму себя? И великая небожительница только собралась прочесть подобающее случаю хайку, но мысли ее, почему-то, спутались, и слова никак не слагались в стихи. Поэтому она сказала просто, но с достоинством:
— Ну и к чему эта лесть. Я все равно собиралась поставить на место этих негодниц, — она кивнула на притихших богинь.
— Да, девицы никак не могут решить, кто из них более достоин меня, — иноземец скромно опустил глаза.
— Вы все вместе испортили мне утро, — с трудом скрывая гнев, проговорила Аматэрасу, — вместе вам и исправлять положение. А потом я может быть и разрешу ваш спор.
— О, добрейшая! О, яркосияющая! — возвестил ее собеседник. — Что вы желаете, дабы мы могли заслужить ваше снисхождение?!
Аматэрасу задумалась. Потом глаза ее сверкнули — озорно, будто она — не тысячелетнее божество, а юная девушка, которая не прочь пошалить.
— Я слышала, у вас на родине вы пробуждаете в сердцах людей пламя любви?
— Ну… что-то вроде того… — кивнул гость.
— Так вот, я даю вам сутки на то, чтобы эти унылые боги смерти, — она ткнула холеным пальчиком в сторону нижнего неба, — начали совершать безумства во имя любви. И нечего стоять и хлопать глазами, — передразнила она Бэндзайтэн и Амэ-но Удзумэ, — вы отправляетесь и ним, перенимать опыт. И да — я тоже, между прочим, хочу повеселиться. Так что, действуйте, — и удалилась туда, где слуги уже обложили мягкими подушками ее трон. Представление ожидалось интересное.
— Вот уж воистину — и на солнце есть пятна, — пробормотал Святой Валентин, проводив взглядом тонкую спину владычицы. Больше он ничего изречь не успел, ибо две богини подхватили его под руки и увлекли за собой.
***
— Капитан-Страшилка, хватит претворяться стенкой, я вас нашла, — и Ячиру громко захлопала в ладоши. Иккаку и Юмичика моментально оказались рядом: что нужно здесь этому уроду из двенадцатого?
Маюри, обозленный тем, что его так быстро раскрыли, да еще, к тому же, какая-то девчонка, сбросил свою маскировку.
— Капитан-Страшилка тоже принес мне «валентинку»? — ничуть не испугавшись, девочка вплотную подбежала к Куротсучи, и теперь, чуть наклонив голову набок, рассматривала его.
— Да, я приготовил ее для тебя, но ты должна пойти со мной.
Девочка попятилась, ее подчиненные ощерились занпакто.
— Я не хожу в гости к плохим дядям! — топнула ножкой маленькая лейтенант, выглянув из-за хакама Иккаку. Тот радостно скалился, предчувствуя кое-что повеселее украшения казарм.
— Ну какой же я плохой, — обиженно проговорил Маюри. — Я деток очень люблю. Тебе это даже мой занпакто подтвердит, — ухмыльнулся джуунибантай-тайчо, обнажая меч.
Иккаку и Юмичика тут же приняли боевую стойку
— Разорви в клочья, Ашисоги Дзидзо, — скомандовал Маюри, но…
Все вокруг заволокло розовым дымом, пахнувшим клубникой и ванилью. Дым щекотал ноздри, обволакивал разум, утихомиривал ярость. Сердца наполнились ликованием, а на губах расцвели улыбки. Иккаку и Юмичика взглянули друг на друга по-новому, и, побросав катаны, раскрыли объятия. И мир вокруг исчез.
Из тумана, прямо перед лицом опешившего хозяина вынырнул материализованный Ашисоги Дзидзо и прописклявил:
— Не буду.
— Не будешь что? — прокашлявшись, спросил Маюри.
— Рвать в клочья, — похлопал крылышками ребенок-бабочка. — Я сегодня Купидон…
— Купи… кто? — желтые глаза директора Исследовательского Бюро стали круглыми…
— Прошу прощения, синьор, — раздалось из-за спины ученого. Он обернулся на голос и обнаружил стройного мужчину приятной наружности. — Но устами этого дитя глаголет истина. Ибо источает он нынче ничто иное, как любовный дурман…
— Да кто вы вообще такой? — в плывущем сознании Куротсучи еще оставались кое-какие трезвые мысли.
— Простите, забыл представиться: Валентин, с лета 494-го от Рождества Христова — Святой.
— О менос гранде, на ловца и зверь… — проговорил капитан двенадцатого отряда, падая в сиреневатое облако.
И тут же из душистого марева раздался душераздирающий крик:
— Нееет, Маюри-сама… — к рухнувшему капитану бросилась красивая, перемазанная шоколадом, девушка.
Тут же кружил Ашисоги Дзидзо, продолжая окуривать все газообразным афродизиаком.
Валентина же вновь увлекли за собой его прекрасные спутницы.
И никто так и не заметил метаморфоз, произошедших с лейтенантом одиннадцатого отряда.
***
Привлекательный синеволосый мужчина медленно приходил в себя. Затылок немилосердно саднило. Перед глазами мельтешили розовые сердечкоподобные звездочки. Рядом, стоя на коленях, рыдала молодая девушка… Заметив, что объект ее слез пошевелился она бросилась к нему на шею и запричитала:
— Маюри-сама, Маюри-сама, вы живы!
— Конечно, жив, — проговорил он, ласково отстраняя ее от себя. Сейчас только заметил, что ее омытые слезами глаза были невозможно-зелеными. — Ты такая красивая… — прошептал он, на миг забыв, как дышать.
Девушка зарделась и стала еще привлекательнее.
— Я принесла вам шоколад… А вы… — она снова всхлипнула.
— Ну что ты, я вовсе не собираюсь умирать, — улыбнувшись, сказал он и привлек ее к себе. Девушка опешила и затихла, с замиранием сердца слушая, как он выдыхает ей в волосы: — Особенно теперь, когда ты со мной… Мы будем жить вместе долго-долго
— Значит, таково желание Маюри-сама, — просияла девушка. — Нему счастлива…
— Да, и у нас будет много-много детишек…
— Ано… — робко возразила она, — ну… я … не совсем… Но… но мы можем усыновить Ашисоги Дзидзо. Посмотрите, какой он золотой ребенок!
Услышав о подобной перспективе, Ашисоги Дзидзо взвизгнул и впал в глубокий банкай. Сейрейтей заволокло розовым туманом.
***
Зараки Кенпачи скучал. Отмеренное ему неугомонным лейтенантом количество сердечек было уже давно вырезано, и делать стало решительно нечего. Ну не отчеты же писать! А хорошей дракой в воздухе не пахло. Пахло — Кенпачи принюхался — клубникой… Он зевнул, проглотив отменную дозу странно порозовевшего воздуха, и потянулся, чтобы размять затекшие мышцы… И тут судьба сжалилась над ним.
— Кен-тян, ааааааа, спаси!
Он вихрем сорвался со стула и, выхватив меч, выскочил в коридор. Розовая тень тут же метнулась ему за спину. И на командира глянули полные любви глаза подчиненных. Казалось, на их лицах — от уха до уха — застыло: «Каваий».
— Что здесь происходит? — прорычал Кенпачи, чувствуя, что начинает закипать. — Что за идиотские у вас рожи?
— Это все я, — пискнули сзади. И Зараки наконец оглянулся. Несколько секунд он пытался понять, что у него не обман зрения. И даже тщательно протер глаза. Потом протянул руку и ощупал стоявшее перед ним создание. И лишь после этого неуверенно спросил: — Ячиру?
Она кивнула.
Он поскреб затылок, позвякивая колокольчиками, затем, схватил ее за руку и, рявкнув влюбленной толпе: «Убирайтесь», уволок за собой в кабинет. Тут отпустил и осмотрел еще раз.
Нет, он, конечно, знал, что дети иногда очень быстро растут. Но с утра она вроде была…
Сейчас перед ним стояло совершенно удивительно создание: с ниспадающими почти до колен розовыми волосами и широко распахнутыми вишневыми глазами, утопающими в неимоверных ресницах. Кроме того, у этого существа наличествовали все выпуклости и округлости, полагающиеся взрослой девушке. Да и ростом она была немного повыше прежней Ячиру. (Хотя рядом с ним — все равно малявка). И еще, вместо положенной черной формы шинигами, на этой фее красовалось жемчужно-лавандовое юката, элегантность которого подчеркивалась оби цвета мяты.
— Может, объяснишь?
— Ну, понимаешь, Кен-тян, мы с Бильярдным Шаром и Красавчиком украшали главный корпус. Ну украшали-украшали, а потом пришел Капитан-Страшила, — она изобразила вечную ухмылку Маюри, — и сказал, что хочет забрать меня с собой. Извращенец, — она умостилась прямо на рабочий стол и заболтала ногами… — Но Шар и Красотуля бросились на защиту… И тогда он высвободил свой занпакто… Ну а тот стал дышать на всех клубникой… И Шар с Красавчиком стали обниматься… Кен-тян, — тон стал капризным, — я хочу клубники!
— А больше ты ничего не хочешь? — возмутился Зараки, слушавший ее со сложенными на груди руками и озабоченным лицом.
— Хочу, — секунда — и нежные ручки уже обвивают его шею, едва успел подхватить.
— Ну, говори уж… Сегодня все-таки праздник.
Она зажмурилась, видимо прокручивая в голове картинки с желаниями, потом обольстительно улыбнулась и, слегка порозовев, прошептала ему на ухо свое самое заветное:
—Увидеть твой банкай.
***
На облаке сидели Бэндзайтэн, Амэ-но Удзумэ и Святой Валентин. Теперь они могли себе позволить выпить нектара: ведь улыбка Аматэрасу сияет во все небо — значит, владычица довольна.
Глупый давешний спор был забыт. Хотелось вместе радоваться жизни.
— За веселье! — провозгласила Амэ-но Удзумэ, наполняя сакадзуки искристым душистым напитком.
— За удачу! — поддержала подругу Бэндзайтэн.
— За любовь! — присоединился Валентин.
И все вместе, подняв чашки:
— Кампай!
_________________________________________
1 Бэнтэн (или Бэндзайтэн) — богиня удачи (особенно на море), мудрости, искусств, любви и тяги к знаниям, изображается в виде девушки с бива — национальным японским инструментом, напоминающим лютнею. Единственная женщина из Семи Богов Удачи Сити-фукудзин, изображаемых как по отдельности, так и всех вместе — плывущи¬ми на корабле, нагруженном драго¬ценными волшебными талисманами. Именно к Бэндзайтэн обращаются девушки с просьбами о любви и счастливом замужестве.
2 Амэ-но Удзумэ — фея луны, богиня счастья, любви и радости. Она считается родоначальницей ритуальных танцев и основоположницей театрального искусства в Японии. По этому Амэ-но Удзумэ часто изображается танцующей или держащей в руках актерскую маску. Согласно «Нихонги», она - «далёкий предок» кими (один из родовых титулов в Древней Японии) из рода Сарумэ, откуда выходили женщины-жрицы, участвовавшие в празднестве первого риса, ритуальных плясках кагура, обрядах изгнания злых духов и др. Амэ-но Удзумэ играет главную роль в извлечении Аматэрасу из грота (в «Кодзики» описывается её танец на перевёрнутом чане, во время которого она «приходит в священную одержимость»; св. I). Эта богиня должна была сопровождать Ниниги и других небесных богов при их нисхождении на землю. Считается прародительницей гейш.
3 Такама-но хара (др.-япон. «равнина высокого неба») — в японской мифологии верхний небесный мир, место обитания небесных богов, божественных предков, в отличие от земли — места обитания земных духов и людей. Здесь владычествует богиня Аматэрасу, главное божество синтоистского пантеона, расположены её дом, рисовые поля.
4 Ята-но-кагами (др.-япон. «зеркало больше пядени») — священное зеркало, с помощью которого удалось выманить из грота Аматэрасу. Увидев зеркало, она не устояла и вышла полюбоваться своей красотой.
5 Сусаноо-но Микото (яп. スサノオ (須佐之男命, «доблестный быстрый ярый бог-муж из Суса»») — бог ветра, в японской мифологии последний из божеств, появившийся из капель воды, которыми первый на свете бог-мужчина Идзанаги омыл свой правый глаз после того, как вернулся из ёми-но куни (страны мертвых). Полагают, что первоначально Сусаноо был богом бури и водной стихии, затем появилось представление о нем как о божественном предке родов, связанных с Идзумо. Возможно, что в его образе объединились несколько божеств, поскольку Сусаноо также считали божеством страны мертвых, в некоторых мифах он божество плодородия.
6Гайкокудзин (外国人, 外 «вне», 国 «страна» и 人 «человек») — «человек из внешней страны», иностранец.
7 Намек на то, что и имя Амэ-но Удзумэ с древнеяпонского, и Валентин с латинского переводятся как «сильный».
8 Буквально — «меч коситель травы». Священный меч, позднее ставший символом императорской власти.
@настроение: валентинчатое
@темы: день св. валентина, Блич, фанфики
-
-
14.02.2010 в 19:59Спасибо)
-
-
14.02.2010 в 20:44-
-
14.02.2010 в 21:09А что, мне нравится твой стеб и твой Маюри))) Он у тебя настоящий ученый!
Смеялась от всей души
Рвать в клочья, — похлопал крылышками ребенок-бабочка. — Я сегодня Купидон…
Тут мне вынесло мозг
-
-
14.02.2010 в 21:10-
-
14.02.2010 в 22:42первая мысль - мало!!
и больше всего на свете хочется надышавшегося Бьякую.. я неисправим
-
-
14.02.2010 в 22:46плохой я адвокат, ну я тоже сначала его хотела вписать, а потом не решила, с кем запейренговать
Спасибо за отзыв *аффтар каваиццо*
-
-
14.02.2010 в 23:34маюри у вас классный, он ведь без маски очень даже ничего
и японские божества такие живые
а ашизоги джизо - просто отдельная вишенка на тортике
ПС не могу не согласиться с плохой я адвокат: безумства ради любви в исполнении кучики-тайчо были бы особо фееричны
ППС с праздником!
-
-
15.02.2010 в 02:06а вот тут в осадок выпала я!
Мало! И про Кенпачи с Ячиру мало! у меня вообще есть четкое ощущение, что они в прятки играть пошли...
И Бьякую тоже хоцца и других симпатичных товарищей. Воть
с праздником тебя
-
-
15.02.2010 в 18:12imjustashadow, вот-вот)))) пафосу бой, даешь любовь в массы))))
маюри у вас классный, он ведь без маски очень даже ничего
*мрррр* я очень переживала, как получится, я его обожаю, как и всякого маньяка)))) и в маске и без))))
и японские божества такие живые
*кланяется* за них переживала еще больше, ибо японский фольклор только начинаю осваивать))))
а ашизоги джизо - просто отдельная вишенка на тортике
Ну как я такую прелесть могла пропусть)))) рада, что он получился именно таким, как хотела))))
Мало! И про Кенпачи с Ячиру мало
bezjalosny_fossy, ну... я хотела побольше написать, но Маюри, зараза, все одеяло на себя перетащил))))
у меня вообще есть четкое ощущение, что они в прятки играть пошли...
Ага, на раздевание
плохой я адвокат, imjustashadow, bezjalosny_fossy, на бьякурен разводите, злые-жестокие люди)))) но так уж и быть, к Белому дню наваяю сиквел, в котором постараюсь учесть пожелания трудящихся)))
-
-
15.02.2010 в 18:18Ага, на раздевание читать дальше ибо изначально она шептала ему на ушко: "Хочу увидеть твой банкай" но потом прибежала аффтарская самоцензура, и фраза была безжалостно вымарана!
На кол цензуру! - это же было самое прикольное! Ты хоть на своем дневе без этого пиши! Он же всё равно прикрытый от чужих! читать дальше
читать дальше
Бьякурен?
-
-
15.02.2010 в 18:29Предлагаешь вернуть? Уря! Ща сделаем, мне правда, фразу было очень жалко убирать, но самоцензура больно билась тапкой)))
читать дальшея кстати уверена, что Ячиру в своего "папу" влюблена по уши и любит по-настоящему
Да, я тоже)))) *чуйствует себя извращенкой))))* То есть, ты считаешь, если она подрастет, у них вполне могут быть отношения?
Бьякурен?
да, вот так растлеваются авторы, вот так мы их теряем
а в виде драббликов, причем сегодня на стеб пробило
Уря, уря, жду!!!
-
-
15.02.2010 в 18:47переживала, как получится,
я и сама с японским фольклором знакома только из последней главы "веток сакуры" овчинникова. помоему эти товарищи очень распологаютк тому. чтобы вписывать их в комедийные ситуации)))
на бьякурен разводите
*святая невинность*
-
-
15.02.2010 в 18:47я твою самоцензуру сама тапочком! Мне Самолётик бронебойных отсыпала!
То есть, ты считаешь, если она подрастет, у них вполне могут быть отношения?
не знаю как себя Кенпачи поведёт, но она попытается, это точно. дедушка Фрейд машет зелёным флажком
да, вот так растлеваются авторы, вот так мы их теряем
я у Пикси написала, почему Ренджи лучше Хисаны
Уря, уря, жду!!!
прально! сначала тебе покажу
-
-
15.02.2010 в 18:52в Маюрчика всю душу и всю свою любовь к нему вложила))))
Заметно
плохой я адвокат
и больше всего на свете хочется надышавшегося Бьякую.. я неисправим
Аналогично)))
-
-
15.02.2010 в 18:54Ага)))) дедушка он такой)))) Но там фрейдизма нет — они не родные)))) так что))))
я у Пикси написала, почему Ренджи лучше Хисаны
Я те уже ответила там
imjustashadow, спасибо))))
-
-
15.02.2010 в 19:24Но там фрейдизма нет — они не родные)))) так что))))
папа или старший брат - "мужчина, который защищает"
-
-
15.02.2010 в 19:43ИМХО, нормальное состояние мужчины, а иначе зачем они вообще
-
-
15.02.2010 в 19:44я про условие для любви
читать дальше
-
-
16.02.2010 в 01:20кампааай!
Понравилось)) Маюри даже так все же псих хДД вполне канонный)
А Ашисоги Джидзо такой милый *_*
и больше всего на свете хочется надышавшегося Бьякую.. я неисправим
плюс один
-
-
16.02.2010 в 13:03вАПще-т на то и рассчитано
Понравилось)) Маюри даже так все же псих хДД вполне канонный)
Спасибки)))) я за него очень переживала))))
А Ашисоги Джидзо такой милый *_*
Конечно, он прелесть невероятная)))))
и больше всего на свете хочется надышавшегося Бьякую.. я неисправим плюс один
Matsukiga, ну я просто решила, что про Бьякусика в день святого Валентина напишут все, а вот про Маюри и Зараки вряд ли)))) но Бьякусика так и быть напишу в маленьком сиквеле))))
-
-
16.02.2010 в 14:59Куфуфу, значит, я веоно поняла смысл фразы?
Спасибки)))) я за него очень переживала))))
^_^ да не за что
Конечно, он прелесть невероятная)))))
пищит или молчит *__*
хехехех *потирает лапки*
-
-
16.02.2010 в 15:07Такая прелесть, да))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))
-
-
16.02.2010 в 17:13Совершенно правильно)))) по аффтару Фрейд плачет, ибо у него в извращенном моСКе дальше рисуются картинки НЦ-17))))
Сумасшедший Самолётик, спасибо, рада, что мой Кен-тян тебе понравился)))) мой муж его обожает, а я эту вещицу еще и для милого своего писала))))
-
-
16.02.2010 в 17:27*тихо бормочет* йа не один такой
-
-
16.02.2010 в 18:47ох не один, не один!
-
-
16.02.2010 в 18:49*растроганно* собрааат...
добро пожаловать в клуб? хД
-
-
16.02.2010 в 18:51-
-
26.02.2010 в 03:08посмеяпась от души!
-
-
26.02.2010 в 11:07-
-
26.02.2010 в 21:21