У женщин один принцип: любить нельзя использовать. А где ставить запятую — они сами решают (с)
Жанр: сказка, но несколько странная
Рейтинг: 16+ *хотя за жестокое глумление над сказками — нужно все +100*
Аннотация: Если вам встретилась Фея, уж лучше сделайте то, что она просит, а то последствия могут быть непредсказуемыми
Други мои, ну что я могу сказать в своё оправдание? Деградирую, вот
плоды мои деградации выложены ниже)))
Оттянем немного сей момент, и порадуем читателей образами персонажей)))
Фея
Ляна до превращения
Ляна после превращения
Хрясь
Гризельд
Гюнтер (Крысолов)
Глава 1. Меняя реальность
Хрустнула ветка, раздалось досадливое: «Ой» и прямо на усыпанную орехами поляну свалилась Фея. Ляна подобрала пышный хвостик, отскочила в сторону и фыркнула:
— Что за невежа?!
— Сама ты невежа, — возмутилась Фея. — Лучше брось свои орехи и поиграй со мной.
— Вот еще! — задрала носик Ляна. Она была практичной белкой и хорошо знала, что делу время, а потехе — всего час. А когда орехи поспевают и вовсе надо забыть о потехе. — Ты сама бездельница и другим мешаешь!
— Ах ты так! — обиделась Фея. — Тогда я тебя заколдую! Вот.
Она вспорхнула над Ляной, потрясла на нее золотую пыльцу с крыльев и пробормотала какое-то заклинание. Белочка с улыбкой наблюдала за ее манипуляциями. Ведь с нею ничего не происходило. Только вот поляна, почему-то стала стремительно удаляться, орехи сделались совсем маленькими, а любимое фундуковое дерево … превратилось в кустарник. И вот это испугало Ляну не на шутку — ведь дерево всегда было для нее символом незыблемости и величия.
Ляна кинулась к дереву и … упала. У нее больше не было задних лап! Вместо них красовались стройные девичьи ножки. Впрочем, передних тоже! В травяной ковер сейчас упирались обычные человеческие руки!
Ляна схватилась за голову, но к счастью, ушки — ее чудесные ушки с кисточками! — были на месте. А вот с шерстью что-то стало. Вернее, ее не стало. Почти везде! Ляна поймала свой хвост. Фух! Он тоже прежний — большой, пушистый. Ее гордость! А на голове что-то не так, шерстинки там сильно удлинились и щекотали сейчас спину и даже бедра.
Фея хохотала вовсю.
— Не хочешь взглянуть на себя?
Белочка кое-как доползла до пруда, с которым граничила поляна, и склонилась над водной гладью.
Этого не может быть?! Куда делась ее симпатичная мордашка, поросшая замечательной рыжей шерстью?! В водном зеркале отражалось юное человеческое личико.
Кувшинки отвернулись от нее, а лягушки насмешливо заквакали.
Ляна села, обняла коленки и горько заплакала.
Фея рассмеялась:
— Будешь знать, как зазнаваться! — и, хмыкнув, упорхнула.
Ляна лежала на берегу пруда, следила за стрекозами и водомерками и думала, что ей теперь делать. В дупло — уютное и обустроенное — теперь не попасть. Идти к людям Ляна боялась. Когда люди появлялись в лесу — звери разбегались по норам. Иначе, можно было лишиться жизни. Люди любили украшать себя пушистыми звериными шкурками. Но ведь она сейчас больше человек, чем животное. Ляна приподнялась и, схватившись за острые волосы осоки, попыталась встать. Ноги еще держали плохо. Она сделала пару шагов и снова упала на четвереньки.
Ляна была упрямой. Она добралась до деревьев и попыталась идти от ствола к стволу. Деревья — старые и верные друзья — охотно поддерживали ее и, казалось, хлопали листьями каждой ее маленькой удаче. Ляна улыбнулась, ей понравилось ходить по-человечески.
— Так и быть, — сказала она старой липе, — я пойду к людям.
Липа зашумела, заволновалась.
— Я больше не слышу тебя, но мне кажется — все еще пониманию. Ты предостерегаешь меня?
Липа закивала ветвями.
Ляна приложила пальчик к губам, склонила голову и задумалась: бабушка учила не верить липе. Что же делать?
Шалун-ветер бросил ей в лицо золотисто-медную прядку и шепнул на ушко: «Хороша!»
Ляна рассмеялась. Ну конечно, ведь ей совсем неплохо в этом теле. Стало быть решено, она отправляется к людям. Там впереди есть дорога — а дороги всегда ведут к людям. И белочка едва не вприпрыжку направилась к новой жизни.
***
Но сейчас без своих беличьих умений она не могла двигаться быстро. Поэтому налетевшая буря, а бури в этих краях всегда были такими внезапными, спутала ее планы. Выл ветер, дождь хлестал косыми струями, молнии, казалось, рассекали небо. Дрожа до кончика хвоста и обнимая себя за плечи, чтобы хоть как-то согреться, Ляна брела по лесу. Деревья больше не предлагали ей свою помощь. Напротив, они норовили схватить ее свои колючими ветками, они рвали ей волосы, они били ее по лицу. Ляна плакала и злилась на себя, что не захотела поиграть с глупой Феей.
Ближе к предгорьям лес поредел. Ляна порадовалась избавлению от назойливых и злых деревьев. К тому же, здесь, в горах можно было найти дупло, чтобы укрыться от бури. От всезнаек-сорок она слышала, что в горах есть такие огромные дупла, что туда может поместиться целый медведь в полный рост. Как же они там назывались? Да неважно. Вот бы такое попалось! И попалось, прямо за очередным поворотом. Ляна нырнула внутрь и встряхнулась. Ах жаль, хвостик уже не так пушист! Она прошла вглубь каменного дупла и очутилась в небольшой зале. Посреди было нечто из камней, сложенных по кругу, и в центре этого тлели угли. Белочка знала, что такое угли и что такое огонь. Огонь — сильнее людей, но люди подчинили его себе. Значит, она в жилище человека? Странно, разве люди не живут в поселениях? Искать ответы на эти вопросы она не стала, так как мысли ее были заняты поиском какой-нибудь мягкой горизонтальной поверхности: тепло от углей разморило. Ложе обнаружилось в дальнем углу дупла. В ложбинку между камней кто-то свалил шкуры. Белочка решила не думать о том, как они сюда попали. Она нырнула в мягкие объятия этой постели, натянула на себя другую шкуру и скоро уснула.
***
Ее бесцеремонно схватили за ногу и выволокли на середину залы. Спросонья белочка плохо понимала, что происходит. Она потерла кулачками глаза и, наконец, разглядела побудчика. Тролль. Как же она забыла, ведь сороки рассказывали, что в горных дуплах живут тролли: злые, зеленые, страшные. Именно такой стоял сейчас перед Ляной. И она задрожала сильнее, чем давеча от бури.
— Не ешь меня, — жалобно проговорила она. — У меня очень густая шерсть. Тебе весь желудок забьет.
Белочка не надеялась, что тролль ее поймет. Она ведь не знала тролличьего. Но он понял.
— Какая трогательная забота! — Тролль ухмыльнулся, показав острые желтые зубы. Голос у него был грубый и напоминал рык. — Выметайся отсюда, и тогда я тебя не съем.
Белочка заплакала.
— Куда я пойду? Мне нет места ни у людей, ни у зверей. Уж лучше съешь!
Тролль взревел:
— Как же ты меня достала! То не ешь, то съешь. Ты уж определись?!
Белочка захлопала ресницами.
— А можно и не выгонять и не есть?
— Нельзя. — Тролль указал на дверь. Белочка встала, распушила хвостик, поправила волосы. Ляна совершенно не придавала значения своей наготе, а вот тролль — придал: он просто не мог отвести взгляд от тоненькой, но при этом округлой фигурки своей незваной гости. — Оставайся, — буркнул он, отворачиваясь.
— Ты просто чудо! — белочка бросилась ему на шею и поцеловала в щеку. — Почему передумал?
Тролль с трудом оторвал ее от себя.
— Вот только без этих нежностей. И на вот, прикройся. — Он бросил ей свой шерстяной плащ.
Белочка взяла вещь и тщательно обнюхала:
— Фу! Ну и вонь! — поморщилась она.
— А ты нахалка! — тролль устало прошествовал к огню, поковырял угли, подбросил дров. — Если уж решила остаться — не умничай. А то я быстро тебя приструню.
— Не надо, троллюшка. Ты же хороший, хоть и зеленый.
Тролль посмотрел на нее с удивлением. Маленькая, рыженькая, смешная. Она закуталась в его плащ по самые ушки, а серая ткань укладывалась на полу обильными складками. «Прям шлейф», — подумал тролль.
— Кто ты? — спросил он. — Я никогда таких не видел.
— Я — белочка, меня Фея заколдовала.
— Такая вредная, с крылышками, вечно всех играть с ней просит?
— Точно, — почти обрадовалась белочка. Она умостилась на бревне, положенном возле огня вместо лавки. — Ты тоже ее знаешь?
— Лучше бы не знал… — пробормотал тролль.
— Она и тебя заколдовала?
— Не важно, — он махнул головой, должно быть, отгоняя какое-то навязчивое воспоминание. — Есть хочешь?
Тут белочка вскочила и уперла руки в бока:
— Ты предлагаешь мне съесть несчастное убитое животное?! Как ты можешь, злой, противный тролль!
Он хмыкнул и пожал плечами:
— Мне как-то поровну, можешь голодать. — Он вынул из углубления в стене недоеденную ляжку и принялся смачно ее глодать. Белочка отвернулась и задрала носик, демонстрируя насколько ей противно такое варварство. — И, кстати, спать будешь у порога. У меня аллергия на беличью шерсть, — рыгнув и поковырявшись в зубах, сказал тролль.
— Да пожалуйста, — белочка гордо пошла к выходу.
— Стой! — Ее удивило выражение страха на его морде. — Не уходи. Я пошутил.
— Ты странно ведешь себя, — сказала она, возвращаясь на прежнее место. — Но что с тебя взять, живешь один, в горном дупле.
— Где? — гыкнул он.
— В дупле.
— Это же пещера.
— Вот как? А так похоже на дупло? — растерянно повела плечиком белочка. — Ну ладно, раз я буду здесь жить, мне все равно, как это называется. А вот как ты называешь? Я — Ляна.
— Ляна… — эхом повторил он. — Красиво. Тебе идет. А я — Хрясь.
— Какое смешное имя!
— У нас нет имен. Нас называют по тому, что мы больше всего делаем. Я вот все ломаю. Хрясь-хрясь. Вот меня так и зовут.
— А меня бабушка назвала. Она была очень умной. — Ляна плотнее закуталась в плащ. Ее снова трясло, но теперь уже не от холода, а от тепла. Когда струи теплого воздуха касались обнаженной кожи, то, казалось, из нее выходил холод. Прямо-таки передергивало.
— Что с тобой? — тролль заметил ее дрожь. — Ты боишься меня?
— Нет, ты совсем не страшный. Просто я сегодня очень замерзала. Я первый раз не смогла убежать от дождя.
— Иди, ложись. Да закутайся получше. Я скоро приду.
Ляна кивнула и снова забралась в постель. Тролль повозился немного и скоро плюхнулся рядом. Но потом вздохнул и отодвинулся подальше. Точнее, хотел. Тоненькие ладошки Ляны схватили его руку.
— Обними меня. Согрей меня, — прошептала она, и он три раза проклял свое умение видеть в темноте. Потому что ее губы были такими манящими. Он аккуратно обнял ее и притянул к себе. Он старался делать все осторожно: ведь она была такой хрупкой, он легко мог ее сломать. Ее волосы, в которые он уткнулся носом, были мягкими и пахли лесом. — Ты теплый… — прошептала она и потерлась щекой о его грудь. — Хорошо… — Ляна, наконец, умостилась и заснула. А тролль боялся пошевелиться, чтобы ненароком не спугнуть ее сон. Он любовался своей маленькой белочкой и думал о том, как хорошо, что Фея наколдовала ему чувствующее человеческое сердце…
Рейтинг: 16+ *хотя за жестокое глумление над сказками — нужно все +100*
Аннотация: Если вам встретилась Фея, уж лучше сделайте то, что она просит, а то последствия могут быть непредсказуемыми
Други мои, ну что я могу сказать в своё оправдание? Деградирую, вот
плоды мои деградации выложены ниже))) Оттянем немного сей момент, и порадуем читателей образами персонажей)))
Фея
Ляна до превращения
Ляна после превращения
Хрясь
Гризельд
Гюнтер (Крысолов)
Глава 1. Меняя реальность
Глава 1. Меняя реальность
Живи с людьми так,
чтобы твои друзья не стали недругами,
а недруги стали друзьями.
Пифагор
чтобы твои друзья не стали недругами,
а недруги стали друзьями.
Пифагор
Хрустнула ветка, раздалось досадливое: «Ой» и прямо на усыпанную орехами поляну свалилась Фея. Ляна подобрала пышный хвостик, отскочила в сторону и фыркнула:
— Что за невежа?!
— Сама ты невежа, — возмутилась Фея. — Лучше брось свои орехи и поиграй со мной.
— Вот еще! — задрала носик Ляна. Она была практичной белкой и хорошо знала, что делу время, а потехе — всего час. А когда орехи поспевают и вовсе надо забыть о потехе. — Ты сама бездельница и другим мешаешь!
— Ах ты так! — обиделась Фея. — Тогда я тебя заколдую! Вот.
Она вспорхнула над Ляной, потрясла на нее золотую пыльцу с крыльев и пробормотала какое-то заклинание. Белочка с улыбкой наблюдала за ее манипуляциями. Ведь с нею ничего не происходило. Только вот поляна, почему-то стала стремительно удаляться, орехи сделались совсем маленькими, а любимое фундуковое дерево … превратилось в кустарник. И вот это испугало Ляну не на шутку — ведь дерево всегда было для нее символом незыблемости и величия.
Ляна кинулась к дереву и … упала. У нее больше не было задних лап! Вместо них красовались стройные девичьи ножки. Впрочем, передних тоже! В травяной ковер сейчас упирались обычные человеческие руки!
Ляна схватилась за голову, но к счастью, ушки — ее чудесные ушки с кисточками! — были на месте. А вот с шерстью что-то стало. Вернее, ее не стало. Почти везде! Ляна поймала свой хвост. Фух! Он тоже прежний — большой, пушистый. Ее гордость! А на голове что-то не так, шерстинки там сильно удлинились и щекотали сейчас спину и даже бедра.
Фея хохотала вовсю.
— Не хочешь взглянуть на себя?
Белочка кое-как доползла до пруда, с которым граничила поляна, и склонилась над водной гладью.
Этого не может быть?! Куда делась ее симпатичная мордашка, поросшая замечательной рыжей шерстью?! В водном зеркале отражалось юное человеческое личико.
Кувшинки отвернулись от нее, а лягушки насмешливо заквакали.
Ляна села, обняла коленки и горько заплакала.
Фея рассмеялась:
— Будешь знать, как зазнаваться! — и, хмыкнув, упорхнула.
***
Ляна лежала на берегу пруда, следила за стрекозами и водомерками и думала, что ей теперь делать. В дупло — уютное и обустроенное — теперь не попасть. Идти к людям Ляна боялась. Когда люди появлялись в лесу — звери разбегались по норам. Иначе, можно было лишиться жизни. Люди любили украшать себя пушистыми звериными шкурками. Но ведь она сейчас больше человек, чем животное. Ляна приподнялась и, схватившись за острые волосы осоки, попыталась встать. Ноги еще держали плохо. Она сделала пару шагов и снова упала на четвереньки.
Ляна была упрямой. Она добралась до деревьев и попыталась идти от ствола к стволу. Деревья — старые и верные друзья — охотно поддерживали ее и, казалось, хлопали листьями каждой ее маленькой удаче. Ляна улыбнулась, ей понравилось ходить по-человечески.
— Так и быть, — сказала она старой липе, — я пойду к людям.
Липа зашумела, заволновалась.
— Я больше не слышу тебя, но мне кажется — все еще пониманию. Ты предостерегаешь меня?
Липа закивала ветвями.
Ляна приложила пальчик к губам, склонила голову и задумалась: бабушка учила не верить липе. Что же делать?
Шалун-ветер бросил ей в лицо золотисто-медную прядку и шепнул на ушко: «Хороша!»
Ляна рассмеялась. Ну конечно, ведь ей совсем неплохо в этом теле. Стало быть решено, она отправляется к людям. Там впереди есть дорога — а дороги всегда ведут к людям. И белочка едва не вприпрыжку направилась к новой жизни.
***
Но сейчас без своих беличьих умений она не могла двигаться быстро. Поэтому налетевшая буря, а бури в этих краях всегда были такими внезапными, спутала ее планы. Выл ветер, дождь хлестал косыми струями, молнии, казалось, рассекали небо. Дрожа до кончика хвоста и обнимая себя за плечи, чтобы хоть как-то согреться, Ляна брела по лесу. Деревья больше не предлагали ей свою помощь. Напротив, они норовили схватить ее свои колючими ветками, они рвали ей волосы, они били ее по лицу. Ляна плакала и злилась на себя, что не захотела поиграть с глупой Феей.
Ближе к предгорьям лес поредел. Ляна порадовалась избавлению от назойливых и злых деревьев. К тому же, здесь, в горах можно было найти дупло, чтобы укрыться от бури. От всезнаек-сорок она слышала, что в горах есть такие огромные дупла, что туда может поместиться целый медведь в полный рост. Как же они там назывались? Да неважно. Вот бы такое попалось! И попалось, прямо за очередным поворотом. Ляна нырнула внутрь и встряхнулась. Ах жаль, хвостик уже не так пушист! Она прошла вглубь каменного дупла и очутилась в небольшой зале. Посреди было нечто из камней, сложенных по кругу, и в центре этого тлели угли. Белочка знала, что такое угли и что такое огонь. Огонь — сильнее людей, но люди подчинили его себе. Значит, она в жилище человека? Странно, разве люди не живут в поселениях? Искать ответы на эти вопросы она не стала, так как мысли ее были заняты поиском какой-нибудь мягкой горизонтальной поверхности: тепло от углей разморило. Ложе обнаружилось в дальнем углу дупла. В ложбинку между камней кто-то свалил шкуры. Белочка решила не думать о том, как они сюда попали. Она нырнула в мягкие объятия этой постели, натянула на себя другую шкуру и скоро уснула.
***
Ее бесцеремонно схватили за ногу и выволокли на середину залы. Спросонья белочка плохо понимала, что происходит. Она потерла кулачками глаза и, наконец, разглядела побудчика. Тролль. Как же она забыла, ведь сороки рассказывали, что в горных дуплах живут тролли: злые, зеленые, страшные. Именно такой стоял сейчас перед Ляной. И она задрожала сильнее, чем давеча от бури.
— Не ешь меня, — жалобно проговорила она. — У меня очень густая шерсть. Тебе весь желудок забьет.
Белочка не надеялась, что тролль ее поймет. Она ведь не знала тролличьего. Но он понял.
— Какая трогательная забота! — Тролль ухмыльнулся, показав острые желтые зубы. Голос у него был грубый и напоминал рык. — Выметайся отсюда, и тогда я тебя не съем.
Белочка заплакала.
— Куда я пойду? Мне нет места ни у людей, ни у зверей. Уж лучше съешь!
Тролль взревел:
— Как же ты меня достала! То не ешь, то съешь. Ты уж определись?!
Белочка захлопала ресницами.
— А можно и не выгонять и не есть?
— Нельзя. — Тролль указал на дверь. Белочка встала, распушила хвостик, поправила волосы. Ляна совершенно не придавала значения своей наготе, а вот тролль — придал: он просто не мог отвести взгляд от тоненькой, но при этом округлой фигурки своей незваной гости. — Оставайся, — буркнул он, отворачиваясь.
— Ты просто чудо! — белочка бросилась ему на шею и поцеловала в щеку. — Почему передумал?
Тролль с трудом оторвал ее от себя.
— Вот только без этих нежностей. И на вот, прикройся. — Он бросил ей свой шерстяной плащ.
Белочка взяла вещь и тщательно обнюхала:
— Фу! Ну и вонь! — поморщилась она.
— А ты нахалка! — тролль устало прошествовал к огню, поковырял угли, подбросил дров. — Если уж решила остаться — не умничай. А то я быстро тебя приструню.
— Не надо, троллюшка. Ты же хороший, хоть и зеленый.
Тролль посмотрел на нее с удивлением. Маленькая, рыженькая, смешная. Она закуталась в его плащ по самые ушки, а серая ткань укладывалась на полу обильными складками. «Прям шлейф», — подумал тролль.
— Кто ты? — спросил он. — Я никогда таких не видел.
— Я — белочка, меня Фея заколдовала.
— Такая вредная, с крылышками, вечно всех играть с ней просит?
— Точно, — почти обрадовалась белочка. Она умостилась на бревне, положенном возле огня вместо лавки. — Ты тоже ее знаешь?
— Лучше бы не знал… — пробормотал тролль.
— Она и тебя заколдовала?
— Не важно, — он махнул головой, должно быть, отгоняя какое-то навязчивое воспоминание. — Есть хочешь?
Тут белочка вскочила и уперла руки в бока:
— Ты предлагаешь мне съесть несчастное убитое животное?! Как ты можешь, злой, противный тролль!
Он хмыкнул и пожал плечами:
— Мне как-то поровну, можешь голодать. — Он вынул из углубления в стене недоеденную ляжку и принялся смачно ее глодать. Белочка отвернулась и задрала носик, демонстрируя насколько ей противно такое варварство. — И, кстати, спать будешь у порога. У меня аллергия на беличью шерсть, — рыгнув и поковырявшись в зубах, сказал тролль.
— Да пожалуйста, — белочка гордо пошла к выходу.
— Стой! — Ее удивило выражение страха на его морде. — Не уходи. Я пошутил.
— Ты странно ведешь себя, — сказала она, возвращаясь на прежнее место. — Но что с тебя взять, живешь один, в горном дупле.
— Где? — гыкнул он.
— В дупле.
— Это же пещера.
— Вот как? А так похоже на дупло? — растерянно повела плечиком белочка. — Ну ладно, раз я буду здесь жить, мне все равно, как это называется. А вот как ты называешь? Я — Ляна.
— Ляна… — эхом повторил он. — Красиво. Тебе идет. А я — Хрясь.
— Какое смешное имя!
— У нас нет имен. Нас называют по тому, что мы больше всего делаем. Я вот все ломаю. Хрясь-хрясь. Вот меня так и зовут.
— А меня бабушка назвала. Она была очень умной. — Ляна плотнее закуталась в плащ. Ее снова трясло, но теперь уже не от холода, а от тепла. Когда струи теплого воздуха касались обнаженной кожи, то, казалось, из нее выходил холод. Прямо-таки передергивало.
— Что с тобой? — тролль заметил ее дрожь. — Ты боишься меня?
— Нет, ты совсем не страшный. Просто я сегодня очень замерзала. Я первый раз не смогла убежать от дождя.
— Иди, ложись. Да закутайся получше. Я скоро приду.
Ляна кивнула и снова забралась в постель. Тролль повозился немного и скоро плюхнулся рядом. Но потом вздохнул и отодвинулся подальше. Точнее, хотел. Тоненькие ладошки Ляны схватили его руку.
— Обними меня. Согрей меня, — прошептала она, и он три раза проклял свое умение видеть в темноте. Потому что ее губы были такими манящими. Он аккуратно обнял ее и притянул к себе. Он старался делать все осторожно: ведь она была такой хрупкой, он легко мог ее сломать. Ее волосы, в которые он уткнулся носом, были мягкими и пахли лесом. — Ты теплый… — прошептала она и потерлась щекой о его грудь. — Хорошо… — Ляна, наконец, умостилась и заснула. А тролль боялся пошевелиться, чтобы ненароком не спугнуть ее сон. Он любовался своей маленькой белочкой и думал о том, как хорошо, что Фея наколдовала ему чувствующее человеческое сердце…
@темы: пишу сказки, ориджи